Оптический микроскоп применение. Оптическая микроскопия
Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (Гогенхайм), присвоил себе громкий псевдоним Парацельс, то есть равный Цельсу – римскому философу, оставившему капитальный труд по медицине. Парацельса считают предтечей современной фармакологии. Он одним из первых стал рассматривать организм с точки зрения химической науки и применять для лечения химические средства.
Когда заходит речь о Парацельсе, первое, что вспоминается, это его знаменитый принцип:
«Всё есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным»
Или в другом изложении: «Всё - яд, всё - лекарство; то и другое определяет доза»
И в самом деле, трудно – если вообще возможно – найти вещество, которое не оказалось бы ядом или лекарством.
И очень мало веществ, которые были бы только целительными или только губительными.
Нет смысла приводить много примеров. Они общеизвестны. Отравления лекарствами, принятыми в чрезмерной дозе – это «классика жанра» в детективах и печальная судебно-медицинская статистика в реальной жизни.
Даже такие «безобидные» снадобья, как парацетамол, анальгин или аспирин вполне могут отправить на тот свет. Пусть не так эффектно, как цианистый калий - злого шпиёна в лихом боевике (любопытное зрелище для медика, знающего настоящую картину отравления цианидами), но через необратимое поражение жизненно важных органов.
Самая обыкновенная вода может стать смертельным ядом даже для очень здоровых людей при избыточном питье. Известны случаи смерти спортсменов, солдат, посетителей дискотек. Причиной было избыточное питье: более 2 литров воды в час.
Собственно говоря, принцип Парацельса – это частный случай первого закона диалектики - взаимного перехода количественных и качественных изменений.
О самом Парацельсе и его принципе уже написано много и занимательно. Вряд ли стоит в стотысячный раз пересказывать общеизвестное.
Тем не менее приведу несколько выразительных примеров.
Стрихнин – общеизвестный смертельный яд, почти вдвое сильнее знаменитого цианистого калия. Когда-то им травили волков и бродячих собак.
Но в дозе всего 1мг успешно лечит парезы, параличи, быструю утомляемость, функциональные нарушения зрительного аппарата.
В истории исследования Севера известно немало случаев тяжелых и даже смертельных отравлений печенью белого медведя. Причем свеженькой, парной.
Оказывается, в печени полярного хищника накапливается витамин А в громадной концентрации: до 20 тысяч МЕ витамина А (ретинола) в одном грамме. Человеческому организму для удовлетворения насущных потребностей достаточно всего 3300-3700 МЕ витамина в сутки. Всего 50 – 100 граммов достаточно для серьезного отравления, а 300 граммов печенки могут свести в могилу.
Ботуллотоксин – один из самых страшных ядов, известных человечеству.
В годы Второй мировой войны всерьез рассматривался в качестве химического оружия.
А в наше просвещенное время препаратом ботуллотоксина – Ботоксом – успешно лечат мигрень, стойкие мышечные спазмы. И просто улучшают внешность.
Медицинское применение пчелиного и змеиного ядов общеизвестно.
Но, если ограничиться первой частью его знаменитой фразы, оставив только «Всё есть яд и всё есть лекарство», открывается новая интересная тема.
В самом деле, Филипп Ауреолович, будучи в полном восторге от своих медицинских успехов, искусственно сузил свой воистину великий принцип, ограничившись рассмотрением только вопроса о дозе, о количестве вводимого в организм вещества.
Да - это очень важно. Но это далеко не всё.
Доза – только один из множества аспектов взаимодействия вещества и организма, в котором любое данное вещество выступает в одной из трех ипостасей – нейтральной, целительной или убийственной.
Медикам и биологам эта тема хорошо знакома. Особенно медикам, поскольку составляет основное содержание науки – фармакологии, без знания которой невозможна сколько-нибудь осмысленная работа в медицине.
Но для читателей, чьи познания в биологии ограничены прочно забытыми школьными уроками, многое окажется новым и необычным.
Что же еще, кроме дозы, делает яд лекарством, а лекарство ядом?
Особенности организма
Есть у нас в организме фермент: глюкозо-6-фосфатдегидрогеназа. Содержится он в эритроцитах.
Подробное описание этого фермента может быть очень интересным, но уведет нас от темы. Важно сейчас то, что наряду с нормальной формой G-6 PD (так сокращенно обозначается этот фермент) существуют пять аномальных его вариантов, разной степени неполноценности.
Неполноценность G-6 PD проявляется как снижением «работоспособности» эритроцита и сокращением срока его жизни, что само по себе очень неприятно, так и способностью красной кровяной клетки разрушаться при попадании в организм самых обычных веществ, в том числе вкусных и полезных.
Разрушение эритроцитов – гемолиз - может происходить массово, что приводит к гемолитической анемии – малокровию.
И это еще полбеды.
Иногда гемолиз происходит настолько быстро и массивно, что организм оказывается отравлен собственным свободным гемоглобином. Особенно страдают почки, печень и селезенка, на которые обрушивается непосильная нагрузка. В особо тяжелых случаях почки выключаются полностью и необратимо...
Аномалия эта наследственная. За синтез G-6 PD отвечает ген, расположенный в Х хромосоме, значит эта аномалия сцеплена с полом.
Болезнью это назвать можно с некоторой натяжкой, поскольку существуют бессимптомные формы недостаточности G-6 PD.
Человек живет и чувствует себя вполне здоровым, пока не вкусит запретный плод.
К таковым относятся:
конские бобы (Viciafava), вербена гибридная, горошек полевой, папоротник мужской, голубика, черника, красная смородина, крыжовник.
И длинный список самых обычных лекарств:
Лекарственные препараты, вызывающие гемолиз у лиц с недостаточностью активности глюкозо-6-фосфатдегидрогеназы в эритроцитах
Препараты, вызывающие клинически выраженный гемолиз
Препараты, в некоторых случаях обладающие гемолитическим действием, но не вызывающие клинически выраженного гемолиза в «нормальных» условиях (например, при отсутствии инфекции) |
|
Анальгетики и антипиретики |
|
Ацетанилид |
Фенацетин, ацетилсалициловая кислота (большие дозы), антипирин, аминопирин, парааминосалициловая кислота |
Пентахин, памахин, примахин, хиноцид |
Хинакрин (атабрин), хинин, хлорохин (делагил), пириметамин (дараприм), плазмохин |
Сульфаниламид, сульфапиридин, сульфацетамид, салазо-сульфапиридин, сульфаметоксипиридазин (сульфапиридазин), сульфацил-натрий, сульфаметоксазол (бактрим) |
Сульфадиазин (сульфазин), сульфатиазол, сульфамеразин, сульфазоксазол |
Нитрофураны |
|
Фурациллин, фуразолидон, фурадонин, фурагин, фуразолин, нитрофурантоин |
|
Сульфоны |
|
Диаминодифенилсульфон, тиазольфон (промизол) |
Сульфоксон |
Антибиотики |
|
Левомицетин (хлорамфеникол), новобиоцина натриевая соль,амфотерицин В |
|
Туберкулостатические препараты |
|
Натрия параамоносалицилат (ПАСК-натрий), гидразид изоникотиновой кислоты, его производные и аналоги (изониазид, римифон, фтивазид, тубазид) |
|
Другие лекарственные препараты |
|
Нафтолы (нафталин), фенилгидразин, толуидиновый синий, тринитротолуол, неосальварсан, налидоксовая кислота (невиграмон) |
Аскорбиновая кислота, метиленовый синий, димеркапрол, витамин К, колхицин, нитриты |
Вот так мы «расширили» Гиппократа.
Не доза, а наследственная особенность организма делает ядом лекарства.
И даже самую обычную еду.
Дефицит G-6 PD чаще всего встречается среди коренного населения стран Средиземноморья и других малярийных регионов.
Однако она не так уж редка в других местностях.
Так, она поражает примерно 2% этнических русских в России.
При чем тут малярия? К этому интересному вопросу вернемся немножко позже.
Смертельная еда
Можно ли умереть от кусочка сыра и бокала доброго красного вина? Нет, конечно.
Если всё в порядке с МАО.
Есть в организме такой очень важный фермент – моноамиооксидаза – МАО.
Он выполняет очень важную функцию – разрушает гормоны и нейро-медиаторы (вещества, передающие нервные импульсы), относящиеся к группе монаминов.
Это адреналин, норадреналин, серотонин, мелатонин, гистамин, дофамин, фенилэтиламин а также многие фенилэтиламиновые и триптаминовые ПАВ.
Известны два типа МАО: МАО-А и МАО-Б.
Субстратами МАО-Б являются дофамин и фенилэтиламин, а субстратами МАО-А – все остальные моноамины.
Особенно важную роль играет МАО в центральной нервной системе, поддерживая правильное соотношение нейромедиторов, определяющих эмоциональный статус.
Иначе говоря, при помощи МАО мозг балансирует между эйфорией и депрессией, между нормой и психическими расстройствами.
И не только это. Соотношение различных моноаминов определяет норму или расстройства множества жизненно важных параметров организма: артериальное давление, сердечный ритм, тонус мускулатуры, активность органов пищеварения, координацию движений...
При депрессии – самой модной хворобе в наше время - нарушен как суммарный уровень различныхз моноаминов в головном мозге, так и их соотношение.
А раз так, то медикаментозное лечение депрессии должно быть направлено на исправление этих нарушений.
Один из способов решения этой задачи - ингибирование (подавление активности) МАО.
В самом деле, если МАО будет медленнее разрушать моноаминовые нейро-медиаторы, они станут накапливаться в ткани мозга, и депрессия отступит.
Так и происходит, когда больной принимает лекарства – ингибиторы МАО.
Таких лекарств сейчас много: ингибиторы обратимые и необратимые, селективные и неселективные...
Всё было бы хорошо и даже замечательно, если бы на фоне лечения ингибиторами МАО человека не подстерегала очень серьезная, даже смертельная, опасность: отравиться самой обычной едой.
Дело в том, что многие продукты содержат как готовые моноамины, так и их химических предшественников: тирамин, тирозин и триптофан.
На фоне подавленной активности МАО их поступление в организм приводит к всплеску уровня моноаминовых медиаторов и гормонов. Развивается тяжелые, потенциально смертельные расстройства: гипертонический криз и серотониновый синдром.
Поэтому приходится соблюдать строгую диету и полностью исключить:
Красное вино, пиво, эль, виски
Сыры, особенно выдержанные
Копчености
Маринованную, вяленую, соленую рыбу
Белковые добавки
Пивные дрожжи и продукты их переработки
Квашенную капусту.........
И длинный список лекарств, категорически несовместимых с ИМАО.
Этакие лишения сами по себе способны загнать в депрессию.
Прав был Парацельс: воистину всё есть яд и всё есть лекарство.
Но вот в этой ситуации, как понять: что есть что?
Когда в товарищах согласья нет
Вернемся к ИМАО.
Сами по себе они превосходные лекарства от депрессии, паркинсонизма, мигрени и еще каких-то мозговых неприятностей.
Но допустим, что пациент, принимающий ИМАО, простудился и мучимый насморком, закапал себе в нос какой-нибудь Нафтизин – надежное, проверенное средство.
И вместо безобидной заложенности носа получит «симпатический шторм» в виде гипертонического криза, нарушений сердечного ритма и психомоторного возбуждения.
Так проявит себя - в данном конкретном случае – лекарственная несовместимость .
Два хороших - сами по себе - лекарства при совместном применении стали «ядом».
Явление лекарственной несовместимости хорошо известно медикам.
При введении в практику нового лекарства, оно обязательно и очень тщательно испытывается на совместимость, и на основании результатов таких исследований вырабатываются рекомендации по применению данного препарата и список противопоказаний.
Далеко не всегда несовместимые лекарства становятся ядом.
Не так уж редко, действуя в противоположных направлениях, они взаимно нейтрализуют лечебный эффект. Тогда их просто нет смыслы принимать.
В толстенных справочниках по лекарственной несовместимости сам черт ногу сломит. Поэтому сейчас появились компьютерные программы, позволяющие мгновенно проверить комбинацию препаратов, назначенных данному пациенту.
В инструкциях, прилагаемых к лекарствам, обычно указываются основные противопоказания и запрещенные сочетания с другими лекарственными средствами.
Это очень полезно прочесть, перед тем, как начать давать-принимать новое лекарство, особенно, если оно не единственное. У врача голова – не Дом Советов, он может всего и не упомнить.
Обстоятельства и место действия
Южная Америка, джунгли.
Первые европейцы наблюдают, как охотятся индейцы с помошью духовых трубок и отравленных стрел. Стрелы крохотные, но попадание такой стрелы в любую часть тела неминуемо означало быструю гибель жертвы. Стрелы были смазаны очень сильным ядом.
Но что было особенно удивительно: индейцы спокойно ели добытую на охоте дичь, и ни малейших признаков отравления у них не было!
Там же, в тропиках местные жители добывают рыбу, вымачивая в воде ветки и листья некоторых ядовитых растений. Мертвая рыба всплывает ниже по течению. А потом рыбаки спокойно едят эту рыбу, ничуть не тревожась о собственной безопасности.
Что общего в этих способах добычи пропитания с помощью ядов? Свойства ядов.
Они безвредны, если проходят через желудок, и смертельно ядовиты, если попадают непосредственно в кровь.
Выходит, что от способа введения вещества в организм зависит характер его действия – губительный или целительный. Или оно никак не проявит себя - как в историях с охотничьими ядами.
Множество веществ ведут себя по-разному, попадая в организм разными путями.
Например Сулема – дихлорид ртути. При наружном применении в составе мазей или растворов – хорошее лекарство против кожных болезней и неплохое средство дезинфекции.
Но это же вещество, принятое внутрь, становится опасным ядом, вызывающим смертельное отравление с крайне мучительными симптомами.
Йод. Незаменимый и вполне безопасный домашний антисептик. В хирургии он успешно применяется вот уже полтораста лет: как в виде простейших водных и спиртовых растворов, так и в довольно сложных йод-органических препаратов.
Но тот же химический элемент в составе рентген-контрастных средств , вводимых внутривенно , выступает как сильный аллерген, дающий тяжелые реакции, иногда вплоть до смертельно опасного анафилактического шока.
При этом даже у одного и того же человека йод выступает в роли лекарства при наружном применении и в роли яда – при внутреннем.
В анестезиологии и интенсивной терапии иногда требуется непрерывно контролировать артериальное давление «прямым» способом: вводя катетер, соединенный со специальным датчиком, в периферическую артерию. Обычно в лучевую артерию на запястье либо в плечевую – в локтевом сгибе. Устройство выглядит как обыкновенная капельница, поскольку время от времени надо промывать тоненький катетер, чтобы он не забивался кровяными сгустками.
Так вот, эту систему всегда самым тщательным образом маркируют: АРТЕРИЯ! АРТЕРИЯ! АРТЕРИЯ!
Боже упаси ввести туда лекарство – даже самое распрекрасное – предназначенное для введения в вену!
Дело, скорее всего, закончится потерей конечности. После долгих и мучительных усилий её спасти.
Что будет если лекарство, рассчитанное на внутривенное введение, попадет «мимо вены»? Может быть, оно просто не сработает.
НО что станет с больным, если ожидаемого действия нет? А если ситуация не «просто так», а критическая, и между жизнью и смертью – минуты, секунды?
Что получил больной: лекарство, яд?
Или «сработает»...
К примеру, самый обычный хлористый кальций, введенный в вену, оказывает многообразнейшее лечебное (иногда жизнеспасительное) действие. Но, введенный по ошибке рядом с веной, вызовет воспаление и даже некроз (омертвение) тканей.
И наоборот: многочисленные лекарства для подкожного или внутримышечного применения превращаются в очень опасные яды, будучи введены внутривенно.
Это всевозможные масла, суспензии, эмульсии.
Самое внимательное чтение и самое буквальное исполнение инструкций по применению данного лекарства – только это позволит лекарству не стать ядом, а врачу – убийцей .
Есть ли что-нибудь полезней генетических болезней?
Такими вот парадоксальными сентенциями любил щеголять один мой остроумный однокурсник.
А на самом деле: так ли уж парадоксален этот парадокс?
Наверно ни один разговор о наследственных болезнях не обходится без упоминаня серповидно-клеточной анемии.
Суть болезни в том, что эритроциты имеют не нормальную – менискообразную – форму, а уродливую – серповидную.
Причина её - мутации в генах HBA1 и HBA2, ответственных за синтез белковых цепей гемоглобина.
В зависимости от сочетания мутантных генов в данном организме болезнь может быть легкой, средней тяжести и тяжелой. Или вообще – бессимптомной.
Наследуется она по рецессивному типу. Это значит, что если в геноме данного человека находятся нормальная и мутантная аллель, он останется здоровым, или проявления болезни будут незначительными. А если две мутантных аллели – разовьется полная клиническая картина.
Эта очень неприятная хворь встречается довольно редко по всему земному шару, но часто (даже слишком часто) - у арабов, евреев-сефардов, турок и представителей других народов Средиземноморья. .
И еще в нескольких, достаточно удаленных друг от друга и от Средиземного моря регионах, она поражает больший процент населения, чем это должно было быть, если исходить из случайного распределения мутантных генов в популяции.
Что же мешает естественному отбору вытеснить уродливый ген? И что объединяет такие разные районы?
Ответ на оба вопроса один: малярия.
Даже легко больные или даже клинически здоровые носители мутантных генов HBA1 и HBA2, у которых в эритроцитах имеются как уродливые, так и вполне нормальные молекулы гемоглобина, не болеют малярией.
Создалась ситуация, при которой совершенно здоровые люди умирают, а больные – живут.
Получается, что с точки естественного отбора данная наследственная болезнь – благо, «лекарство» против зла, «яда» - малярии.
Абсолютно такая же ситуация с болезнью дефицита G-6 PD.
Эритроциты, в которых не хватает этого фермента, не поражаются малярийным плазмодием.
Некоторые ограничения в диете – не слишком дорогая плата за возможность спокойно жить в опасной местности?
Есть ли еще примеры подобных парадоксов, когда болезнь полезна? Да сколько угодно!
Подагра – мочекислый диатез.
Сравнительно недавние исследования показали, очень даже заметную корреляцию долголетия и уровня мочевой кислоты в крови.
Совершенно аналогично ситуации с талассемией: в крайних проявлениях – мучительная болезнь; в менее выраженных – долголетие!
Ранний токсикоз при беременности. Ну очень неприятное состояние!
Статистические исследования показали, что у женщин, не страдающих от этого расстройства чаще случаются выкидыши.
Получается, что тошнота, рвота, крайняя избирательность в еде – это естественная защита плода от поступающих с пищей вредных ему веществ.
Ну ладно, в приведенных примерах болезнь, если она лекарство, то профилактическое, предотвращающее другие, более опасные.
А может ли болезнь лечить?
До 1907 года, в котором Пауль Эрлих создал свой знаменитый «препарат 606» (Сальварсан. Кстати, типичный яд – соединение мышьяка), заражение сифилисом было равносильно смертному приговору. Лекарств от него не было.
Но вернее было бы сказать, что не было безопасных лекарственных веществ против сифилиса.
А средство исцеления было. Вернее, была – малярия!
Дело в том, что возбудитель сифилиса – бледная спирохета – очень чувствительна к высокой температуре. А для малярии как раз характерны приступы лихорадки, при которых температура «зашкаливает».
Умышленно заражая больного малярией, его избавляли от сифилиса, а от малярии потом излечивали хинином.
Лечение получалось тяжелое, даже опасное для жизни - но ведь помогало же!
Время от времени перечитывая написанное, я задаю себе вопрос: «Так до каких же пределов можно расширить Парацельса?».
Получается, что пределов такому расширеню нет...
Тогда, скажите на милость, что есть яд и что есть лекарство?
Ответ очевиден: ВСЁ .
Бродяга, гуляка, сквернослов и пьянчуга - он остался в памяти человечества как великий учёный–революционер, привнёсший много нового в медицину, только начинавшую просыпаться от средневекового схоластического сна.
Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (Гогенхайм) присвоил себе громкий псевдоним Парацельс, то есть подобный Цельсу - римскому философу, оставившему капитальный труд по медицине. Парацельса считают предтечей современной фармакологии. Он одним из первых стал рассматривать организм с точки зрения химической науки и применять для лечения химические средства.
Когда заходит речь о Парацельсе, первое, что вспоминается, это его знаменитый принцип: «Всё есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным». Или в ином изложении: «Всё - яд, всё - лекарство; то и другое определяет доза».
В самом деле, трудно - если вообще возможно - найти вещество, которое не оказалось бы ядом или лекарством. И очень мало веществ, которые были бы только целительными или только губительными.
Отравления лекарствами, принятыми в чрезмерной дозе, - это «классика жанра» в детективах и печальная судебно-медицинская статистика в реальной жизни.
Даже такие «безобидные» снадобья, как парацетамол, анальгин или аспирин, вполне могут отправить на тот свет. Пусть не так эффектно, как цианистый калий - злого «шпиёна» в лихом боевике (любопытное зрелище для медика, знающего настоящую картину отравления цианидами), но через необратимое поражение жизненно важных органов.
Самая обыкновенная вода может стать смертельным ядом даже для очень здоровых людей при избыточном питье. Известны случаи смерти спортсменов, солдат, посетителей дискотек. Причиной было избыточное питьё: более 2 литров воды в час.
Приведу ещё несколько выразительных примеров.
Стрихнин - общеизвестный смертельный яд, почти вдвое сильнее знаменитого цианистого калия. Когда-то им травили волков и бродячих собак. Но в дозе всего 1 мг успешно лечит парезы, параличи, быструю утомляемость, функциональные нарушения зрительного аппарата.
В истории исследования Севера известно немало случаев тяжёлых и даже смертельных отравлений печенью белого медведя. Причём свеженькой, парной. Оказывается, в печени полярного хищника накапливается витамин А в громадной концентрации: до 20 тысяч МЕ в одном грамме. Человеческому организму для удовлетворения насущных потребностей достаточно всего 3300–3700 МЕ витамина в сутки. Всего 50–100 граммов медвежьей печёнки достаточно для серьёзного отравления, а 300 граммов могут свести в могилу.
Ботулотоксин - один из самых страшных ядов, известных человечеству. В годы Второй мировой войны всерьёз рассматривался в качестве химического оружия. А в наше просвещённое время препаратом ботулотоксина - ботоксом - успешно лечат мигрень, стойкие мышечные спазмы. И просто улучшают внешность.
Медицинское применение пчелиного и змеиного ядов общеизвестно.
Собственно говоря, принцип Парацельса - это частный случай первого закона диалектики - взаимного перехода количественных и качественных изменений.
Но, если ограничиться первой частью его знаменитой фразы, оставив только «Всё есть яд, и всё есть лекарство», открывается новая интересная тема.
В самом деле, Филипп Ауреолович, будучи в полном восторге от медицинских успехов, искусственно сузил свой воистину великий принцип, ограничившись рассмотрением только вопроса о дозе, о количестве вводимого в организм вещества.
Доза - только один из множества аспектов взаимодействия вещества и организма, в котором любое данное вещество выступает в одной из трёх ипостасей - нейтральной, целительной или убийственной.
Медикам и биологам эта тема хорошо знакома. Особенно медикам, поскольку составляет основное содержание науки - фармакологии, без знания которой невозможна сколько-нибудь осмысленная работа в медицине. Но для читателей, чьи познания в биологии ограничены прочно забытыми школьными уроками, многое окажется новым и необычным.
Что же ещё, кроме дозы, делает яд лекарством, а лекарство ядом?
Особенности организма
Есть у нас в организме фермент: глюкозо-6-фосфатдегидрогеназа. Содержится он в эритроцитах. Подробное описание этого фермента может быть очень интересным, но уведёт нас от темы. Важно сейчас то, что наряду с нормальной формой G-6PD (так сокращённо обозначается этот фермент) существуют пять аномальных его вариантов, разной степени неполноценности.
Неполноценность G-6PD проявляется как снижением «работоспособности» эритроцита и сокращением срока его жизни, что само по себе очень неприятно, так и способностью красной кровяной клетки разрушаться при попадании в организм самых обычных веществ, в том числе вкусных и полезных.
Разрушение эритроцитов - гемолиз - может происходить массово, что приводит к гемолитической анемии - малокровию. И это ещё полбеды.
Иногда гемолиз происходит настолько быстро и массивно, что организм оказывается отравлен собственным свободным гемоглобином. Особенно страдают почки, печень и селезёнка, на которые обрушивается непосильная нагрузка (см. таблицу).
В особо тяжёлых случаях почки выключаются полностью и необратимо...
Аномалия эта наследственная. За синтез G-6PD отвечает ген, расположенный в Х-хромосоме, значит, данная аномалия сцеплена с полом.
Болезнью это назвать можно с некоторой натяжкой, поскольку существуют бессимптомные формы недостаточности G-6PD.
Человек живёт и чувствует себя вполне здоровым, пока не вкусит запретный плод.
К таковым относятся: конские бобы (Vicia fava ), вербена гибридная, горошек полевой, папоротник мужской, голубика, черника, красная смородина, крыжовник. И длинный список самых обычных лекарств. Вот так мы «расширили» Гиппократа. Не доза, а наследственная особенность организма делает ядом лекарства. И даже самую обычную еду.
Дефицит G-6PD чаще всего встречается среди коренного населения стран Средиземноморья и других малярийных регионов. Однако болезнь не так уж редка в разных местностях. Так, она поражает примерно 2% этнических русских в России.
При чём тут малярия? К этому интересному вопросу вернёмся немножко позже.
Смертельная еда
Можно ли умереть от кусочка сыра и бокала доброго красного вина? Нет, конечно. Если всё в порядке с МАО.
Есть в организме такой фермент - моноаминоксидаза - МАО.
Он выполняет серьёзную функцию - разрушает гормоны и нейромедиаторы (вещества, передающие нервные импульсы), относящиеся к группе моноаминов. Это адреналин, норадреналин, серотонин, мелатонин, гистамин, дофамин, фенилэтиламин а также многие фенилэтиламиновые и триптаминовые ПАВ.
Известны два типа МАО: МАО-А и МАО-Б. Субстратами МАО-Б являются дофамин и фенилэтиламин, а субстратами МАО-А - все остальные моноамины.
Особенно важную роль играет МАО в центральной нервной системе, поддерживая правильное соотношение нейромедиаторов, определяющих эмоциональный статус. Иначе говоря, при помощи МАО мозг балансирует между эйфорией и депрессией, между нормой и психическими расстройствами.
И не только это. Соотношение различных моноаминов определяет норму или расстройства множества жизненно важных параметров организма: артериальное давление, сердечный ритм, тонус мускулатуры, активность органов пищеварения, координацию движений...
При депрессии - самой модной хворобе в наше время - нарушен как суммарный уровень различных моноаминов в головном мозге, так и их соотношение. А раз так, то медикаментозное лечение депрессии должно быть направлено на исправление этих нарушений.
Один из способов решения этой задачи - ингибирование (подавление активности) МАО. В самом деле, если МАО будет медленнее разрушать моноаминовые нейромедиаторы, они станут накапливаться в ткани мозга, и депрессия отступит.
Так и происходит, когда больной принимает лекарства - ингибиторы МАО. Таких лекарств сейчас много: ингибиторы обратимые и необратимые, селективные и неселективные...
Всё было бы хорошо и даже замечательно, если бы на фоне лечения ингибиторами МАО человека не подстерегала очень серьёзная, даже смертельная, опасность: отравиться самой обычной едой.
Дело в том, что многие продукты содержат как готовые моноамины, так и их химические предшественники: тирамин, тирозин и триптофан. На фоне подавленной активности МАО их поступление в организм приводит к всплеску уровня моноаминовых медиаторов и гормонов. Развиваются тяжёлые, потенциально смертельные расстройства: гипертонический криз и серотониновый синдром.
Поэтому приходится переходить на строгую диету и полностью исключить:
- Красное вино, пиво, эль, виски.
- Сыры, особенно выдержанные.
- Копчёности.
- Маринованную, вяленую, солёную рыбу.
- Белковые добавки.
- Пивные дрожжи и продукты их переработки.
- Бобовые.
- Шоколад.
- Квашеную капусту...
Прав был Парацельс: воистину всё есть яд и всё есть лекарство.
Но вот в этой ситуации, как понять: что есть что?
Когда в товарищах согласья нет
Вернёмся к ингибиторам МАО.
Сами по себе они превосходные лекарства от депрессии, паркинсонизма, мигрени и ещё каких-то мозговых неприятностей.
Но допустим, что пациент, принимающий ингибиторы МАО, простудился и, мучимый насморком, закапал себе в нос какой-нибудь нафтизин - надёжное, проверенное средство. И вместо безобидной заложенности носа получил «симпатический шторм» в виде гипертонического криза, нарушений сердечного ритма и психомоторного возбуждения.
Так проявит себя - в данном конкретном случае - лекарственная несовместимость .
Два хороших - сами по себе - лекарства при совместном применении стали «ядом».
Явление лекарственной несовместимости хорошо известно медикам. При введении в практику нового лекарства оно обязательно и очень тщательно испытывается на совместимость, и на основании результатов таких исследований вырабатываются рекомендации по применению данного препарата и список противопоказаний.
На примере некоторых лекарств мы покажем несовместимость их друг с другом, а также, как проявляется эта несовместимость.
Адреналин, гормон надпочечников, активно применяющийся в кардиохирургии и реаниматологии, приводит к возбуждению ЦНС при сочетании с антидепрессантами, но ослабляет действие диуретиков. Его введение вместе с сердечными гликозидами приводит к сбоям в работе сердца: тахикардии и экстрасистолии.
Если к нейролептику аминазину добавляют антигистаминный препарат димедрол, то это вызывает сонливость, падение давления. Действие снотворных аминазин усиливает.
Широко применяемые антациды, нейтрализующие соляную кислоту в желудке (маалокс, ренни и т. д.), задерживают всасывание других препаратов, которые принимают через рот.
Аспирин при сочетании с тренталом и гормональными средствами может привести к кровоточивости желудка и кишечника.
Барбитураты (группа средств, тормозящих активность ЦНС) снижают активность антибиотиков, гормональных препаратов, сердечных гликозидов и фуросемида.
Бета-блокаторы, которые чаще всего применяют при гипертонии, взаимоуничтожают эффект эфедрина, адреналина.
Сердечные гликозиды, транквилизаторы, нейролептики снижают мочегонное действие верошпирона.
Далеко не всегда несовместимые лекарства становятся ядом. Не так уж редко, действуя в противоположных направлениях, они взаимно нейтрализуют лечебный эффект. Тогда их просто нет смысла принимать.
В толстенных справочниках по лекарственной несовместимости сам чёрт ногу сломит. Поэтому сейчас появились компьютерные программы, позволяющие мгновенно проверить комбинацию препаратов, назначенных данному пациенту.
В инструкциях, прилагаемых к лекарствам, обычно указываются основные противопоказания и запрещённые сочетания с другими лекарственными средствами.
Это очень полезно прочесть перед тем, как начать давать - принимать новое лекарство, особенно если оно не единственное. У врача голова не Дом Советов, он может всего и не упомнить.
Обстоятельства и место действия
Южная Америка, джунгли... Первые европейцы наблюдают, как охотятся индейцы с помощью духовых трубок и отравленных стрел. Стрелы крохотные, но попадание такой стрелы в любую часть тела неминуемо означало быструю гибель жертвы. Стрелы смазаны очень сильным ядом.
Но что удивительно: индейцы спокойно ели добытую на охоте дичь, и ни малейших признаков отравления у них не было!
Там же, в тропиках, местные жители добывают рыбу, вымачивая в воде ветки и листья некоторых ядовитых растений. Мёртвая рыба всплывает ниже по течению. А потом рыбаки спокойно едят эту рыбу, ничуть не тревожась о собственной безопасности.
Что общего в этих способах добычи пропитания с помощью ядов? Свойства ядов.
Они безвредны, если проходят через желудок, и смертельно ядовиты, если попадают непосредственно в кровь.
Выходит, что от способа введения вещества в организм зависит характер его действия - губительный или целительный. Или оно никак не проявит себя - как в историях с охотничьими ядами.
Множество веществ ведут себя по-разному, попадая в организм разными путями. Например, сулема - дихлорид ртути. При наружном применении в составе мазей или растворов - хорошее лекарство против кожных болезней и неплохое средство дезинфекции. Но это же вещество, принятое внутрь, становится опасным ядом, вызывающим смертельное отравление с крайне мучительными симптомами.
Йод. Незаменимый и вполне безопасный домашний антисептик. В хирургии он успешно применяется вот уже полтораста лет: как в виде простейших водных и спиртовых растворов, так и в довольно сложных йодорганических препаратах. Но тот же химический элемент в составе рентген-контрастных средств, вводимых внутривенно, выступает как сильный аллерген, дающий тяжёлые реакции, иногда вплоть до смертельно опасного анафилактического шока. При этом даже у одного и того же человека йод выступает в роли лекарства при наружном применении и в роли яда - при внутреннем.
В анестезиологии и интенсивной терапии иногда требуется непрерывно контролировать артериальное давление «прямым» способом: вводя катетер, соединённый со специальным датчиком, в периферическую артерию. Обычно в лучевую артерию на запястье либо в плечевую - в локтевом сгибе. Устройство выглядит как обыкновенная капельница, поскольку время от времени надо промывать тоненький катетер, чтобы он не забивался кровяными сгустками.
Так вот, эту систему всегда самым тщательным образом маркируют: АРТЕРИЯ! АРТЕРИЯ! АРТЕРИЯ! Боже упаси ввести туда лекарство - даже самое распрекрасное, - предназначенное для введения в вену! Дело, скорее всего, закончится потерей конечности после долгих и мучительных усилий её спасти.
Что будет, если лекарство, рассчитанное на внутривенное введение, попадёт «мимо вены»?.. Может быть, оно просто не сработает. Но что станет с больным, если ожидаемого действия нет? А если ситуация критическая и между жизнью и смертью - минуты, секунды?
Или «сработает»... К примеру, самый обычный хлористый кальций, введённый в вену, оказывает многообразнейшее лечебное (иногда жизнеспасительное) действие. Но введённый по ошибке рядом с веной, вызовет воспаление и даже некроз (омертвение) тканей.
И наоборот: многочисленные лекарства для подкожного или внутримышечного применения превращаются в очень опасные яды, будучи введены внутривенно. Это всевозможные масла, суспензии, эмульсии.
Самое внимательное чтение и самое буквальное исполнение инструкций по применению данного лекарства - только это позволит лекарству не стать ядом, а врачу - убийцей.
Есть ли что-нибудь полезней генетических болезней?
Такими вот парадоксальными сентенциями любил щеголять один мой остроумный однокурсник. А на самом деле так ли уж парадоксален этот парадокс?
Наверное, ни один разговор о наследственных болезнях не обходится без упоминания серповидно-клеточной анемии (талассемии). Суть болезни в том, что эритроциты имеют не нормальную - менискообразную - форму, а уродливую - серповидную. Причина её - мутации в генах HBA1 и HBA2, ответственных за синтез белковых цепей гемоглобина. В зависимости от сочетания мутантных генов в данном организме болезнь может быть лёгкой, средней тяжести и тяжёлой. Или вообще бессимптомной.
Наследуется она по рецессивному типу. Это значит, что, если в геноме данного человека находятся нормальная и мутантная аллель, он останется здоровым или проявления болезни будут незначительными. А если две мутантные аллели - разовьётся полная клиническая картина.
Эта очень неприятная хворь встречается довольно редко по всему земному шару, но часто (даже слишком часто) - у арабов, евреев-сефардов, турок и представителей других народов Средиземноморья. Даже само название - «талассемия» - от греческого «таласса» - море. И ещё в нескольких, достаточно удалённых друг от друга и от Средиземного моря регионах талассемия поражает больший процент населения, чем это должно было бы быть, если исходить из случайного распределения мутантных генов в популяции.
Что же мешает естественному отбору вытеснить уродливый ген? И что объединяет разные «талассемические» районы? Ответ на оба вопроса один: малярия.
Создалась ситуация, при которой совершенно здоровые люди умирают, а больные - живут. Получается, что с точки зрения естественного отбора данная наследственная болезнь - благо, «лекарство» против зла, «яда» - малярии.
Абсолютно такая же ситуация с болезнью дефицита G-6PD. Эритроциты, в которых не хватает этого фермента, не поражаются малярийным плазмодием. Некоторые ограничения в диете - не слишком дорогая плата за возможность спокойно жить в опасной местности?
Есть ли ещё примеры подобных парадоксов, когда болезнь полезна? Да сколько угодно!
Подагра - мочекислый диатез. Сравнительно недавние исследования показали очень даже заметную корреляцию долголетия и уровня мочевой кислоты в крови.
Совершенно аналогичная ситуация с талассемией: в крайних проявлениях - мучительная болезнь, в менее выраженных - долголетие!
Ранний токсикоз при беременности. Ну очень неприятное состояние! Статистические исследования показали, что у женщин, не страдающих от этого расстройства, чаще случаются выкидыши. Получается, что тошнота, рвота, крайняя избирательность в еде - это естественная защита плода от поступающих с пищей вредных ему веществ.
Ну ладно, в приведённых примерах болезнь, если она лекарство, то профилактическое, предотвращающее другие, более опасные. А может ли болезнь лечить?
До 1907 года, в котором Пауль Эрлих создал свой знаменитый «препарат 606» (сальварсан, кстати типичный яд - соединение мышьяка), заражение сифилисом было равносильно смертному приговору. Лекарств от него не было. Вернее, не было безопасных лекарственных веществ против сифилиса. А средство исцеления существовало. Вернее, было - малярия!
Дело в том, что возбудитель сифилиса - бледная спирохета очень чувствительна к высокой температуре. А для малярии как раз характерны приступы лихорадки, при которых температура «зашкаливает». Умышленно заражая больного малярией, его избавляли от сифилиса, а от малярии потом излечивали хинином. Лечение получалось тяжёлое, даже опасное для жизни, но ведь помогало же!
Время от времени перечитывая написанное, я задаю себе вопрос: «Так до каких же пределов можно расширить Парацельса?»
Получается, что пределов такому расширению нет...
Тогда, скажите на милость, что есть яд и что есть лекарство?
Ответ очевиден: ВСЁ .
Загадочная личность великого Парацельса (настоящее имя - Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхайм, 1493-1541), известного врача, философа, мага и алхимика эпохи Возрождения, привлекала внимание человечества во все времена. Он родился в горной Швейцарии в семье врача на переломе веков. Его жизнь была наполнена признанием и гонениями, фантастическими приключениями и путешествиями. Будучи всесторонне развитым человеком, Парацельс изучал медицину, космологию, антропологию, пневматологию (учение о Духе), магию, алхимию, астрологию и теософию. Он понимал, что "говорят" звезды, минералы, растения, и создал учение на основе законов Природы, которой преданно служил и поклонялся. Но главной заботой великого врачевателя был Человек: призывая на помощь все свои знания, он всегда старался облегчить страдания больного.
Парацельс родился под созвездием Скорпиона - согласно астрологии, этот знак зодиака благоприятен для врачей, изготовителей ядов и лекарств. Хозяин Скорпиона, гордый и воинственный Марс, сильному дает боевую смелость, а слабому - задиристость и желчность. Вся жизнь Филиппа Теофраста фон Гогенхайма подтверждает этот гороскоп. Он смело отстаивал свое право добывать знания во всех частях Земли и среди любых слоев общества. У цыган он узнал о лекарственных травах, у арабов - о влиянии небесных тел на все земное и искусстве изготовления талисманов. В поисках истины Парацельс отправлялся в самые невероятные путешествия. Он странствовал по Германии, Франции, Италии, Нидерландам, Дании, Швеции и России. По слухам, он побывал даже в Африке и Азии, где постиг великие тайны природы. Из-за сложного и экстравагантного характера ученый часто настраивал людей против себя, а многим его страсть к путешествиям казалась бродяжничеством. Но Парацельс был истинным гуманистом - он считал, что милосердие и сострадание к больному должны быть неотъемлемыми качествами доктора. Великий врачеватель язвительно и беспощадно критиковал аптекарей, которые при изготовлении лекарств руководствовались не нуждами пациентов, а собственной материальной выгодой. Он одним из первых стал писать научные книги не на латыни, а на языке обычных людей, чтобы те могли применять его учение на практике.
Парацельс был сторонником герметической медицины, полагавшей, что все причины болезней происходят от невидимой природы человека. Гермес Трижды Величайший, которого древние лекари считали основателем искусства врачевания, не отрицая важности физического тела, верил, что материальная конституция человека является эманацией его невидимых духовных принципов. Все в мире имеет один источник, работает по единым законам и состоит из одних и тех же элементов. Постигнув законы Вселенной, можно объяснить происходящее в человеке; изучив же человека - лучше понять, что происходит в Космосе. Каждая вещь (в философском понимании этого слова) имеет два тела - видимое (субстанциональное) и невидимое (эфирное). Человек с болезненным умом может отравить свою собственную эфирную природу, и эта инфекция, нарушая жизненные силы, позднее разовьется в физическуюя болезнь. Отрицательные астральные влияния отравляют не весь мир, а лишь участки, где существуют определенные условия для заражения. Например, существующее в нашей душе зло активизирует негативное влияние звезд, что, в свою очередь, вызывает заболевание.
Парацельс, развивая традиции герметической медицины, учил, что небосвод является частью или внутренним содержанием видимого человеческого тела. Как на небе, так и в теле человека звезды свободно, не смешиваясь, парят и оказывают на него определенное влияние. Врачу необходимо знать об этих влияниях, ведь если небо и звезды может видеть каждый, то заглянуть внутрь человеческого организма сумеет только тот, кто познает тонкие астральные связи. Вслед за античными философами мыслитель высказывал предположение, что каждое живое существо не ограничено физическим телом, а имеет еще и другие, невидимые тела. Они состоят из вещества, отличного от атомов и молекул. Эти невидимые субстанции Платон называл душой и духом, Парацельс - астральным телом, человеческой и божественной душой, а философы Индии, помимо физического тела, выделяли еще шесть невидимых субстанций. Говоря о тесной взаимосвязи человека с Вселенной, Парацельс подразумевал в первую очередь не физические контакты, а взаимодействие, происходящее на тонких, невидимых уровнях. Благодаря этим связям Космос влияет на человека, а тот, в свою очередь, может воздействовать на Вселенную не только физически, но и своими мыслями и чувствами. Отсюда - ответственность личности перед Космосом. Поэтому Парацельс в своих трудах резко критикует моральную распущенность, злобу, агрессивность, зависть и прочие дурные человеческие качества. Ученый призывает людей не только учиться контролировать эмоции, но и избавляться от пороков, развивая в себе возвышенное состояние души. Аккумуляция негативного влечет за собой непредсказуемую реакцию Природы в виде стихийных катаклизмов, заболеваний, массовых истерий. Эти постулаты развивал в своих трудах Карл Густав Юнг, множество рассуждений на эту тему можно найти в Агни-Йоге. Похожей точки зрения придерживается и современная психосоматическая медицина. Но Парацельс идет еще дальше - он раскрывает природу магнетизма и успешно применяет его как метод лечения различных заболеваний задолго до Месмера. Мыслитель понимает это явление как жизненную энергию, происходящую от духовного тела Земли. Ученый считал, что магнит обладает свойством притягивать не только железо, но и определенные токи, существующие в организме человека. Основываясь на этом, он лечил магнитом кровотечения и падучую. Современные исследователи трудов великого врачевателя отмечают, что его утверждения не выглядят совершенно абсурдными, так как кровяные тельца и нейроны содержат железо.
Во времена Парацельса ученые сознавали непосредственное влияние сил природы на происходящее в окружающем их мире. Астрономия и астрология еще не оформились в отдельные науки, а Иоганн Кеплер, вычисляя орбиты планет, одновременно составлял гороскопы. Не было еще и химии - существовала только алхимия. Использование амулетов, талисманов, заговоров при лечении болезней практиковалось повсеместно. Парацельс, анализируя эти факты, выяснил, что применение во врачебной практике магических предметов порождает весьма интересные эффекты. Для этих целей он самостоятельно разрабатывает наброски многих амулетов и печатей, использует так называемую алхимическую процедуру для лечения душевных болезней. Парацельс указывает, что врачу необходимы алхимические знания, так как болезни минералов аналогичны человеческим, а человек - это всего лишь смесь химических элементов. Он одним из первых использует химические препараты при лечении пациентов, за что подвергается нападкам и преследованиям со стороны ученых-коллег. Базельские же врачи и аптекари обвиняют Парацельса в религиозной неблагонадежности и изгоняют его из города.
Парацельс смело отвергал авторитеты и отстаивал собственные воззрения в области медицины. В его родовом поместье Гугенхайме выпадала обильная роса, и Филипп Теофраст обнаружил, что, собранная при определенном расположении планет, она обладала исключительной целебной силой, так как синтезировала в себе различные свойства небесных тел. Кроме того, ученый открыл, что многие заболевания эффективно излечиваются растениями, напоминающими своими формами соответствующие человеческие органы. Лекарственные травы следует собирать в то время, когда покровительствующая им планета управляет процессами на Земле, и "сущность" растения следует извлечь, пока оно свежее. Парацельс приводит список наиболее часто используемых им трав, названий планет, с которыми они симпатически связаны, а также перечень основных болезней, для лечения которых эти растения наиболее эффективны. Солнце: розмарин, лаванда, шалфей, мелисса (острые воспаления, сердечные заболевания, ревматизм); Луна: тимьян, черная чемерица, рута пахучая (душевные болезни, истерия, нервные заболевания); Меркурий: медуница лекарственная, алтей, подорожник большой (пневмония, катар, туберкулез легких, воспаление слизистых оболочек); Венера: коровяк обыкновенный, сельдерей (отечные опухоли, болезни почек и мочевого пузыря); Марс: чертополох, крапива двудомная (лихорадки, болезни острого и сильного характера, лихорадки с сыпью); Юпитер: рута пахучая, печеночница, венерин волос, чистотел большой, лен обыкновенный, конопля посевная (желтуха, заболевания печени); Сатурн: селезеночник очереднолистый, норичник узловатый, дубровник скородония (ипохондрия, геморрой, меланхолия). Излюбленным же растением самого Парацельса был зверобой продырявленный - почти универсальное лекарство, способное изгонять враждебных человеку духов, вызывающих приступы падучей, умопомешательство, галлюцинации и т.д.
Современники Парацельса, согласно герметической медицине, выделяли семь причин возникновения болезни. Первая - враждебные человеку духи, которые существуют за счет жизненной энергии тех, в кого они вселяются. Вторая - нарушение согласованности духовной и материальной природы, приводящее к умственным или физическим расстройствам. Третья причина - ненормальность умственного настроения. Меланхолия, отрицательные эмоции, чрезмерные страсти (похоть, алчность, ненависть) воздействуют на астральное тело, а через него - на физическое тело человека. Это приводит к раку, лихорадке и туберкулезу. Древние полагали, что возбудители болезни - миниатюрные создания, рождающиеся от злых человеческих мыслей и действий. Четвертая причина возникновения болезни - то, что на Востоке называют кармой, то есть закон расплаты за несдержанность и проступки в прошлой жизни. Пятая - зависимость человека от расположения и степени влияния на него небесных тел: сильный и мудрый человек сам управляет своими звездами, а слабый и плохой - ими управляем. Шестая - неправильное ²использование⌡ органов тела, например перегрузка мышц. Седьмая, последняя причина - наличие в организме посторонних субстанций, таких как ядовитые вещества, шлаки и т.д.
Болезнь можно предотвратить или вылечить также семью способами. Первый - заклинания и вызывание духов. Второй метод состоит в использовании вибрации звуковых волн, когда дисгармония нейтрализуется посредством произнесения священных имен, а также игры на музыкальных инструментах и пения. Еще египетские жрецы при помощи специальных песнопений и мантр, в которых акцентировались определенные согласные и гласные, создавали некую частоту колебания звуковых волн и тем самым помогали Природе восстанавливать поврежденные органы. Иногда, особенно в период выздоровления, использовался метод цветовой терапии. Третий способ лечения состоял в использовании талисманов, украшений, амулетов, четвертый - в исцелении травами, а пятый - в чтении молитв. Древние веровали, что Бог помогает людям в облегчении их страданий. Парацельс утверждал, что вера должна лечить все, однако немногие обладают ею в достаточной мере. Описывая недуги, возникающие по психологическим причинам, ученый отмечает, что воображение - источник многих болезней, а вера - лекарство от всех.
Точно так же исцеляющая сила препаратов зачастую состоит не в духе, заключенном в них, а в духе, с которым их принимают. Сила же амулетов заключается не столько в материале, из которого они сделаны, сколько в вере, с которой их носят. Шестой метод предупреждает болезнь. Это диета, ведение правильного образа жизни, солнечные и воздушные процедуры. Парацельс отмечал, что животные отказываются есть и пить вредные для них продукты, они инстинктивно выбирают то, в чем нуждается их организм. И только обладающий разумом человек не прислушивается к своим природным инстинктам - он ест и пьет то, что ему вредит, но удовлетворяет его искусственно выработанный вкус. Постоянно действуя против законов природы, нomo sapiens гораздо больше подвержен болезням, чем животные. Пока его тело сильное, организм сопротивляется вредным воздействиям, что приводит к потере жизненных сил. Но отсутствие периодов отдыха, восстановления, выведения накопленных вредных веществ приводит к различным заболеваниям - ревматизму, подагре, водянке и т. д. В то время когда организм ослаблен и все жизненные силы иссякли, на этом фоне могут возникнуть зачатки другой болезни. Таким образом одна болезнь проистекает из другой. Поэтому седьмым способом исцеления было использование методов ²практической медицины⌡ - кровопускания, очищения и т.д.
Парацельс использовал все семь методов, и его злейшие враги признавали, что великий врачеватель достигал фантастических результатов даже при лечении рака и проказы. Но вместе с тем, борясь с человеческими болезнями, ученый считал их чем-то естественным, необходимо существующим, производным от человеческой жизни, а не ненавистными ²инородными телами⌡, как мы их сейчас привыкли понимать. В его главном труде ²De vita longa⌡ содержатся уникальные мысли о человеческом здоровье и бессмертии.
Искреннюю любовь простых людей Парацельсу все же посчастливилось ощутить при жизни. Благодарность и народное признание не оставили его и после завершения земного пути. По одной из версий, великий врачеватель погиб от рук убийц, нанятых учеными-врагами, которые любой ценой желали избавиться от соперника. На мраморном надгробном камне Парацельса начертано:
²Здесь похоронен Филипп Теофраст, знаменитый Доктор Медицины, который лечил Раны, Проказу, Подагру, Водянку и другие неизлечимые Болезни Тела, обладал Волшебным Знанием и раздавал добро Бедным. В год 1541-й на 24-й день сентября он сменил Жизнь на Смерть. На Вечный Покой⌡