Пирогов Н.И. – крупнейший русский хирург
Сороковые годы 19-го века обозначили начало революционных преобразований в хирургии: это было время первых значимых шагов антисептики и наркоза, триумфа топографической анатомии и оперативной хирургии, становления клинико-анатомического и клинико-физиологического направлений в хирургии. Первостепенный вклад в каждое из этих слагаемых будущей научной хирургии внес Н. И. Пирогов. Деятельность Николая Ивановича Пирогова (1810-1881) не только составила целую эпоху в истории отечественной и мировой хирургии, но и оставила яркий след в истории медицины в целом, науки и культуры России.
Н.И. Пирогов положил начало анатомо-физиологическому и клинико-экспериментальному направлениям в хирургии, разработал основы топографической анатомии и оперативной хирургии, внес основополагающий вклад в развитие военно-полевой хирургии, разработал ряд костно-пластических и других операций, оказав существенное влияние на мировую хирургию.
Чрезвычайно плодотворной была деятельность корифея отечественной медицины, хирурга - новатора, анатома и педагога Н.И.Пирогова (1810-1881). Им разработаны ряд пластических операций: является ведущим основоположником военно-полевой хирургии, один из первых в России применил наркоз (пионер его применения на поле боя), создатель объемной топографической анатомии. Н.И.Пирогов - крупный реформатор медицинского и школьного образования.
Н. И. Пирогов родился в Москве в многодетной обеспеченной семье казначея провиантского депо, учился в частном пансионе. С помощью друга семьи Е. О. Мухина в неполные 14 лет, выдержав вступительный экзамен, он поступил на медицинский факультет Московского университета.
После окончания университета был зачислен слушателем профессорского института при Дерптском университете, а после защиты диссертации прошел стажировку в Германии, в том числе у создателя крупнейшей школы немецких хирургов Б. Лангенбека. Он стал его профессором хирургии Дерптского университета - первым из русских. Необыкновенно активная и успешная пятилетняя педагогическая и научная деятельность Пирогова в Дерпте принесла ему широкую известность в медицинском мире - не только в России, но и за рубежом. С 1841 г. он руководил созданной по его инициативе госпитальной хирургической клиникой Петербургской медико-хирургической академии: это был первый опыт разделения клинического преподавания между факультетскими и госпитальными клиниками.
Как попечитель Одесского, затем Киевского учебных округов он выступал за автономию университетов, всеобщее начальное образование, против сословно-национальных ограничений в области образования.
Ученый с мировым именем, гордость России, он не был обласкан императорской властью: и Николай I, и Александр II недолюбливали его, но при этом он был избран членом-корреспондентом Петербургской академии наук (1847); имел чин тайного советника (1859). Он умер от рака верхней челюсти через полгода после торжественного юбилея в Москве, когда медицинская общественность страны во главе с Н. В. Склифосовским и С. П. Боткиным поздравляла его с 50-летием научной деятельности, а московские власти присвоили ему звание почетного гражданина Москвы.
Научные труды Пирогова посвящены проблемам, охватывающим многие области медицин. Классические труды Пирогова: «Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций» (1837), «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела, с рисунками (анатомия описательно-физиологическая и хирургическая)» (1843-1848) и «Иллюстрированная топографическая анатомия распилов, проведенных в трех направлениях через замороженное человеческое тело» (1852- 1859; явилась развитием «ледяной анатомии» Буяльского), основанные на материалах почти 12 тыс. проведенных им вскрытий, получили всемирное признание и стали фундаментом топографической анатомии и оперативной хирургии. Работая в госпиталях, П.И. Пирогов обосновал и успешно применил ряд операций, например, способ костно-пластического удаления костей голени при «вылущении стопы», перерезки ахиллова сухожилия и костной пластики, резекции коленного сустава и др.
Особо следует отметить предположение Н.И. Пирогова о природе гнойных воспалений (пиемии), которые были бичом хирургических, акушерских и других больниц. Он говорил, что пиемии вызываются не какими-то абстрактными миазмами, а ядом, «пассивным агрегатом химически действующих частей», т.е. органическим началом, «способным развиваться и размножаться». Таким образом, еще до начала эры бактериологии он подошел вплотную к объяснению причин гнойных поражений. Такого рода объяснения привели к требованиям изоляции больных с гнойными поражениями, устройства для них особых палат или отделений, строжайшего соблюдения гигиенических норм персоналом.
Добровольно поехав на фронт во время Крымской войны, Н.И. Пирогов собрал уникальный материал для создания своего другого классического труда - «Начала общей военно-полевой хирургии, взятые из наблюдений военно-госпитальной практики и воспоминаний» (1865-1866 гг.). Кроме названного фундаментального труда, Н.И. Пирогов издал по опыту войны в Болгарии краткую работу «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии». Именно в ней можно найти его известное изречение: «Война - это травматическая эпидемия. Свойства ран, смертность и успех лечения зависят преимущественно от различных свойств оружия».
Как военно-полевой хирург, Н.И. Пирогов внес существенный, не потерявший своей актуальности вклад в организацию помощи больным и раненым, придавая большое значение прежде всего налаживанию «хорошо организованной сортировки на перевязочных пунктах и в военновременных госпиталях». Н.И. Пирогов подчеркивал первостепенную роль организации, ухода за ранеными, выступал против «спешно проводимых операций», ратовал, таким образом, за сберегательную тактику по отношению к раненым и больным. Особое внимание Пирогов, как и другие русские врачи, придавал грамотной иммобилизации при переломах. Он одним из первых стал широко применять гипсовые повязки. На примере пиемии и других последствий войн, а также практической работе госпиталей у Н.И. Пирогова выработалось твердое убеждение в значении гигиены, профилактических мер.
«Будущее принадлежит медицине предупредительной», - таков лозунг, выдвинутый Н.И. Пироговым. «Я верю в гигиену. Вот где заключается истинный прогресс нашей науки», - считал великий врач и ученый. Н.И. Пирогов был пионером и в применении обезболивания. Он использовал эфир (эфирную повязку) для обезболивания. С этого времени эфирное, хлороформное и другие виды обезболивания прочно вошли в медицинскую практику.
Достижения анатомии и хирургии в России в начале 19 века нашли дальнейшее развитие в деятельности Николая Ивановича Пирогова (1810-1881).
Будучи преподавателем в МХА создал патологоанатомическое отделение.
§ Ввел госпитальную хирургию на 5 курсе
§ Ввел топографическую анатомию («ледяная анатомия» - «Топографическая анатомия замороженных распилов человеческого тела, сделанных в трех направлениях» атлас в 4 томах)
§ Костно-пластическая операция стопы
§ Исследования в области наркоза (исследования проводил на себе – определил дозировку, методику, показания, ввел ректальный наркоз)
§ Отделение чистой и гнойной хирургии
§ Применение антисептических растворов – спирт, йод, марганцовка)
§ Сортировка раненых на поле боя
§ Диетотерапия
§ Введение гипсовой повязки
§ Обладал изумительной техникой
Николай Пирогов – хирург от Бога
Имя русского хирурга и анатома Николая Ивановича Пирогова известно не только врачам, но и всем культурным людям. Пирогов в истории хирургии занял такое же место, какое Менделеев – в истории химии, Павлов – в истории физиологии, Лобачевский – в истории математики.
Николай Пирогов родился в 1810 году в Москве в небогатой семье казначейского чиновника. Он учился в частном пансионе Кряжева. Мальчик очень любил, когда к ним в гости приходил врач, дядя Ефрем – известный московский доктор, профессор Московского университета, хирург, анатом и судебный медик Ефрем Мухин. Мухин лечил семью Пироговых и особое внимание уделял, конечно, маленькому Коле. После ухода любимого доктора мальчик накидывал на плечи белое полотенце, брал в руки трубочку и, изображая из себя врача, брался за лечение домашних. Так еще в детстве Пирогов выбрал свою профессию. Незаметно детские забавы переросли в настоящее увлечение медициной.
В 1824 году Николай под влиянием доктора Мухина решил поступать на медицинский факультет Московского университета. Но юноше было всего 14 лет, а туда принимали с шестнадцати! Пришлось ему приписать себе два года. Николай Пирогов успешно поступил на медицинский факультет Московского университета. Студенческие годы молодого человека проходили в условиях, достаточно неблагоприятных для развития хирургии. Публично раздавались требования прекратить «мерзкое и богопротивное употребление человека, созданного по образу и подобию творца, на анатомические препараты». В Казани дело дошло до предания земле всего анатомического кабинета: специально были заказаны гробы, в них поместили все препараты и после панихиды с процессией отнесли гроб на кладбище. Это происходило в России XIX века, хотя еще в начале XVIII столетия царь Петр сам занимался анатомией и купил за границей анатомические препараты, сохранившиеся частично и до настоящего времени. Преподавание анатомии в университетах велось не на трупах, а, в частности, на платках, подергиванием за края которых изображались функции мышц.
В 1828 году Пирогов с отличием закончил университет и защитил кандидатскую диссертацию. Среди его учителей были анатом Х. И. Лодер, клиницисты М. Я. Мудров, Е. О. Мухин. Как лучшего выпускника Пирогова направили в университет Дерпта (теперь Тарту) для подготовки к профессорской деятельности.
Николай хотел специализироваться по физиологии, но из-за отсутствия этого профиля специальной подготовки выбрал хирургию. В 1829 году получил золотую медаль Дерптского университета за выполнение в хирургической клинике профессора Мойера конкурсного исследования. В 22 года Пирогов за щитил докторскую диссертацию. В 1833–1835 годах для завершения подготовки к профессуре он совершенствовался в анатомии и хирургии в Германии, в клинике Лангенбека. По возвращении в Россию работал в Дерпте, с 1836 года стал профессором теоретической и практической хирургии Дерптского университета.
В 1841 году Пирогов создал госпитальную хирургическую клинику петербургской Медико-хирургической академии и до 1856-го возглавлял ее, одновременно являясь главным врачом хирургического отделения 2-го военно-сухопутного госпиталя, а с 1846 года – директором созданного при Медико-хирургической академии Института практической анатомии. Когда ему исполнилось 36 лет, Николай Иванович стал академиком Медико-хирургической академии.
В 1856 году из-за болезни и домашних обстоятельств Пирогов оставил службу в академии и принял предложение занять должность попечителя Одесского учебного округа; с этого времени начинается десятилетний период его деятельности в области просвещения. С 1862 года Николай Иванович руководит молодыми русскими учеными, готовившимися в Германии к профессорско-преподавательской деятельности.
С 1866 года Пирогов жил в своем имении в селе Вишня недалеко от Винницы. Но в качестве консультанта по военной медицине выезжал на театры военных действий во время франко-прусской (1870–1871) и русско-турецкой (1877–1878) войн.
Научная, практическая и общественная деятельность Н. И. Пирогова принесла ему мировую врачебную славу, неоспоримое лидерство в отечественной хирургии и выдвинула его в число крупнейших представителей европейской медицины середины XIX века. Николай Иванович работал в различных областях медицины. В каждую из них он внес существенный вклад, до сих пор не утративший своего значения. Несмотря на почти двухвековую давность, труды Пирогова продолжают поражать читателя оригинальностью и глубиной мысли.
Классические труды Пирогова – «Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций» (1837), «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела» с рисунками – анатомия описательно-физиологическая и хирургическая (1843–1848) и «Иллюстрированная топографическая анатомия распилов, проведенных в трех направлениях через замороженное человеческое тело» (1852–1859). Каждая из этих работ была удостоена Демидовской премии Петербургской академии наук и явилась фундаментом топографической анатомии и оперативной хирургии.
Николай Пирогов первым среди российских ученых выступил с идеей пластических операций и первым в мире выдвинул идею костной пластики. Его метод соединения опорной культи при ампутации голени за счет пяточной кости известен как «операция Пирогова», он послужил толчком для развития других остеопластических операций. Предложенный Пироговым внебрюшной доступ к наружной подвздошной артерии (1833) и нижней трети мочеточника также получил широкое практическое применение и был назван его именем.
Исключительную роль сыграл Николай Иванович в разработке проблемы обезболивания. Наркоз был предложен в 1846-м, а уже в следующем году Пирогов провел широкую экспериментальную и клиническую проверку обезболивающих свойств паров эфира. Он изучил их действие в опытах на животных при различных способах введения и на добровольцах, в том числе и на себе.
14 февраля 1847 года, одним из первых в России, хирург провел операцию под эфирным наркозом, продолжавшуюся всего 2,5 минуты; в том же месяце впервые в мире он оперировал под прямокишечным эфирным наркозом, для чего был сконструирован специальный аппарат. Пирогов считал, что возможность применения эфирного наркоза на поле сражения неоспоримо доказана.
Николай Иванович Пирогов внес заметный вклад в историю асептики и антисептики, что наряду с обезболиванием обусловило успехи хирургии в последней четверти XIX века. Хирург проводил противогнилостное лечение ран, используя йодную настойку, раствор азотнокислого серебра, постоянно подчеркивал значение гигиенических мер для лечения больных и раненых. Пирогов также неустанно пропагандировал профилактическое направление в медицине.
Репутация Николая Ивановича Пирогова как практического хирурга была блестящей. Еще в Дерпте операции молодого врача поражали смелостью замысла и мастерством исполнения. В то время обезболивание не проводилось, поэтому операции старались делать как можно быстрее. К примеру, удаление камня из мочевого пузыря либо молочной железы Пирогов проводил за 1,5–3 минуты. Во время Крымской войны 4 марта 1855 года в главном перевязочном пункте Севастополя меньше чем за 2 часа он произвел 10 ампутаций. О том, какой авторитет имел Николай Иванович Пирогов среди международного медицинского сообщества, свидетельствует, в частности, приглашение его для консультативного осмотра к германскому канцлеру Отто Бисмарку (1859) и национальному герою Италии Джузеппе Гарибальди (1862). Лучшие европейские хирурги не могли определить местопребывание пули в теле Гарибальди, раненного при Аспромонте. Пирогов не только извлек пулю, но и вылечил знаменитого итальянца.
Военная медицина многим обязана Пирогову: он создал научные основы отечественной военно-полевой хирургии и совершенно нового раздела военной медицины – организации и тактики медицинской службы. В 1854–1855 годах, во время Крымской войны, Николай Иванович выезжал на места военных действий и принимал участие в организации медицинского обеспечения войск и в лечении раненых. Он стал инициатором привлечения женщин к уходу за ранеными на фронте: так появились сестры милосердия. Для ознакомления с работой перевязочных пунктов, лазаретов и госпиталей в условиях боевых действий он выезжал позднее в Германию (1870) во время франко-прусской войны и Болгарию (1877) – в ходе русско-турецкой. Позднее результаты своих наблюдений Пирогов обобщил в своих работах.
Николай Иванович не рассматривал боевое повреждение как простое механическое нарушение целостности тканей, он придавал большое значение в возникновении и течении боевых повреждений общему утомлению и нервному напряжению, недосыпанию и недоеданию, холоду, голоду и другим неизбежным неблагоприятным факторам боевой обстановки, способствующим развитию раневых осложнений и возникновению ряда заболеваний у солдат действующей армии. Он говорил о двух путях развития хирургии (особенно военно-полевой): выжидательно-сберегательном и активно-профилактическом. С открытием и внедрением в хирургическую практику антисептики и асептики хирургия стала развиваться.
Пирогов является основоположником учения о медицинской сортировке. Он утверждал, что сортировка раненых по срочности оказания, объему хирургической помощи и по показаниям к эвакуации является главным средством предупреждения «сумятицы и неразберихи» в медицинских учреждениях. Для этого он считал необходимым иметь в медицинских учреждениях, предназначенных для приема раненых и больных и оказания им квалифицированной помощи, сортировочное и операционно-перевязочное подразделения, а также подразделение для легко раненных, а на путях эвакуации – сортировочные госпитали.
Огромное значение не только для военно-полевой хирургии, но и для клинической медицины в целом имели работы Пирогова, посвященные проблемам иммобилизации и шока. В 1847 году на Кавказском театре военных действий он впервые в военно-полевой практике использовал неподвижную крахмальную повязку при сложных переломах конечностей. В период Крымской войны он также впервые (1845) наложил в полевых условиях гипсовую повязку. Николай Пирогов подробно охарактеризовал патогенез, изложил методы профилактики и лечения шока; описанная им клиническая картина шока является классической и продолжает упоминаться в учебниках по хирургии. Он описал также сотрясение мозга, газовый отек тканей, выделил «раневую чахотку» как особую форму патологии, известную в настоящее время как раневое истощение.
Важной заслугой Пирогова в области медицинского образования является открытие госпитальных клиник для студентов 5-го курса. Он первым обосновал необходимость создания таких клиник и сформулировал задачи, стоящие перед ними. В 1841 году в Петербургской медико-хирургической академии начала действовать медико-хирургическая клиника, а в 1842 году – первая госпитальная терапевтическая. В 1846-м госпитальные клиники открылись в Московском, Казанском, Киевском и Дерптском университетах с одновременным введением 5-го курса обучения для студентов медицинских факультетов. Так была проведена реформа высшего медицинского образования, способствующая улучшению подготовки врачей.
Николай Иванович Пирогов добивался распространения знаний среди народа, был сторонником конкурсов, предоставляющих место более способным и знающим претендентам. Он отстаивал равные права на образование для всех национальностей, больших и малых, и всех сословий, стремился к осуществлению всеобщего начального образования и был организатором воскресных школ в Киеве. В оценке достоинств руководителя кафедры он отдавал предпочтение научным, а не педагогическим способностям и был глубоко убежден в том, что науку двигает метод.
Выдающийся хирург умер в 1881 году. После его смерти в память Пирогова было основано Общество русских врачей, регулярно созывавшее Пироговские съезды. В 1897 году в Москве перед зданием хирургической клиники на Царицынской улице Николаю Пирогову был установлен памятник. В селе Пирогово (бывшая Вишня), где сохранился склеп с набальзамированным телом хирурга, открыт мемориальный музей-усадьба. Николаю Ивановичу Пирогову посвящены свыше трех тысяч книг и статей. Его труды по вопросам общей и военной медицины, воспитания и образования продолжают привлекать внимание ученых, врачей и педагогов.
Значение:
Анатомия стала для Пирогова практической школой, заложившей основы его дальнейшей успешной хирургической деятельности. Его труды явились фундаментом топографической анатомии и оперативной хирургии.
Пирогова справедливо называют «отцом русской хирургии» – его деятельность обусловила выход российской хирургии на передовые рубежи мировой медицинской науки. Его труды по проблемам обезболивания, иммобилизации, костной пластики, шока, ран и раневых осложнений, по вопросам организации военно-полевой хирургии и военно-медицинской службы в целом являются основополагающими. Его научная школа не ограничена непосредственными учениками: по существу все передовые хирурги 2-й половины XIX века развивали анатомо-физиологическое направление на основе положений и методов, разработанных Пироговым.
Его инициатива в привлечении женщин к уходу за ранеными, то есть в организации института сестер милосердия, сыграла важную роль в привлечении женщин к медицине и способствовала созданию международного Красного Креста.
Пирогов первым
– выступил с идеей пластических операций,
– применил наркоз в военно-полевой хирургии,
– наложил гипсовую повязку в полевых условиях,
– высказал предположение о существовании болезнетворных микроорганизмов, вызывающих нагноение ран.
Что о нем говорили:
«Пирогов создал школу. Его школа – вся русская хирургия… она строилась массой хирургов – академических, университетских, земских, городских, строилась хирургами-мужчинами, теперь строится и хирургами-женщинами – и все эти хирурги группируются вокруг фигуры гениального Пирогова» (В. А. Оппель).
«Если бы от Пирогова остались только его педагогические сочинения, он и тогда навсегда бы остался в истории науки» (Н. А. Добролюбов).
«…Во мраке глубокой тьмы невежества, во мраке российской ночи яркой звездой засиял гений Пирогова на русском небе, и сияние этой звезды, лучезарный блеск был виден за пределами России… Еще при жизни Николая Ивановича ученый европейский мир признал его, и признал не только великим ученым, но в известных областях своим учителем, своим вождем» (В. И. Разумовский).
Что он сказал:
«Я верю в гигиену. Вот где заключается истинный прогресс нашей науки. Будущее принадлежит медицине предохранительной. Эта наука, идя рука об руку с лечебной, принесет несомненную пользу человечеству».
«Где господствует дух науки, там творится великое и малыми средствами».
«Всякая школа славна не числом, а славою своих учеников».
«Война – это травматическая эпидемия».
«Не медицина, а администрация играет роль в деле помощи раненым и больным на театре войны».
«Розга исправляет только слабодушного, которого исправили бы и другие средства, менее опасные».
Из книги 100 великих загадок русской истории автора Непомнящий Николай НиколаевичПирогов умирал голодной смертью Пройдя несколько десятков ступенек по крутой лестнице вниз, оказываешься в прохладном и полутемном помещении. Светильники выхватывают из полумрака герметичный саркофаг из стекла, сделанный на одном из военных заводов Москвы, а в нем –
Из книги Русские. История, культура, традиции автора Манышев Сергей Борисович Из книги Имам Шамиль автора Казиев Шапи Магомедович Из книги В тени побед. Немецкий хирург на Восточном фронте. 1941–1943 автора Киллиан ХансХирург-пациент Десять градусов мороза. Не переставая, валит снег. Наша северная группа в двух местах пересекла реку Волхов и возвела предмостные укрепления. На юге наши люди должны были занять озерное плато и Валдайскую возвышенность. Достигнут берег огромного озера
Из книги Русские учёные и изобретатели автора Артемов Владислав ВладимировичНиколай Иванович Пирогов (1810–1881)
автора Сухомлинов КириллНиколай Иванович Пирогов 1810–1881 В саркофаге православного храма, расположенного вблизи Винницы, в течение более 130 лет покоится гениальный хирург, ученый и просветитель Николай Иванович Пирогов. Жизнь, которую он щедро дарил всем – от нищего крестьянина до царедворца,
Из книги Медики, изменившие мир автора Сухомлинов КириллХирург и система В 1956 году собака Борзая с пересаженным Демиховым вторым сердцем в течение почти двух месяцев своей жизни после операции становится мировой знаменитостью – многочисленные гости из разных стран приезжают в Москву только затем, чтобы увидеть ее. А в 1958
Из книги Боже, спаси русских! автора Ястребов Андрей Леонидович Из книги Санкт-Петербург. Автобиография автора Королев Кирилл МихайловичДуша Петербурга, 1920-е годы Иван Гревс, Николай Анциферов, Николай Агнивцев В годины революций и войн культура обыкновенно оказывается на задворках, но всегда находятся люди, которые бережно ее сохраняют. В Петрограде-Ленинграде одним из таких людей был Н. П. Анциферов,
Из книги Русский Стамбул автора Командорова Наталья ИвановнаВоенный хирург И.П. Алексинский Потомственный дворянин, профессор Московского университета Иван Павлович Алексинский эвакуировался в Константинополь с войсками генерала Врангеля в конце 1920 года. Известная личность, обласканный вниманием великой княгини Елизаветы
Из книги Первая оборона Севастополя 1854–1855 гг. «Русская Троя» автора Дубровин Николай ФедоровичНиколай Иванович Пирогов Профессор, хирург.После Инкерманского сражения ярко выяснилось плачевное состояние дела лечения и ухода за ранеными и больными. Ввиду крайней необходимости безотлагательно улучшить это дело из Петербурга был послан в Севастополь известный
Из книги Имам Шамиль [с иллюстрациями] автора Казиев Шапи Магомедович Из книги Имам Шамиль автора Казиев Шапи МагомедовичПрофессор Пирогов Взятие Салта стало первой победой Воронцова над Шамилем. Но триумф наместника омрачался тем, что ни тот ни другой не принимали в битве непосредственного участия. А также огромными материальными потерями (было выпущено более 12 тысяч артиллерийских
Из книги Сто сталинских соколов. В боях за Родину автора Фалалеев Федор ЯковлевичГерой Советского Союза гвардии капитан Пирогов В. В. «Свободная охота» бомбардоровщока - низкого торпедоносцаВ декабре 1943 г. немецкое командование, пользуясь продолжительностью темного времени суток на севере, проводило транспорты на участке Хоннингсвог - Киркинес.
Из книги На всех была одна судьба автора Скоков Александр ГеоргиевичХИРУРГ Если завтра войнаРебенок живет ожиданием счастья, заметил один умудренный долгой жизнью русский писатель, и главное в этом счастье – конечно же, предстоящий выбор жизненного пути. В детстве, юности возможно все, надо только суметь предугадать, почувствовать душой
Из книги Сто рассказов о Крыме автора Криштоф Елена ГеоргиевнаПирогов и сестры Она шла рядом с высокой фурой, груженной ранеными. Совсем недавно в таких же фурах к Графской пристани свозили мертвецов, и потом унтер-офицер, прозванный Хароном, переправлял их на Северную сторону - хоронить…Теперь между Южной и Северной сторонами
Великий русский хирург Николай Иванович Пирогов родился 13/25 ноября 1810 г. в Москве, в семье военного чиновника. Среднее образование Николай Иванович получил сначала дома, а потом в частном пансионе. Четырнадцати лет поступил в Московский университет на медицинский факультет.
Окончив в 1828 г. университет и получив звание лекаря, он был направлен заграницу для подготовки к профессорской деятельности, В возрасте 26 лет Пирогов получил звание профессора и возглавил хирургическую клинику в Дерптском университете. Через пять лет (в 1841 г.) Пирогов был приглашен в Петербургскую медико-хирургическую академию, где и пробыл почти 15 лет (1841-1856 гг.), до своей отставки. Здесь он создал первый в России анатомический институт.
Велики заслуги Пирогова перед Родиной и, в первую очередь, перед русской армией. Пирогов являлся участником четырех войн: Кавказской (8 июля 1847 г. Пирогов выехал на Кавказский театр военных действий), Крымской (с 29 октября 1854 г. по 3 декабря 1855 г. он пробыл в Крыму); в 1870 г., по предложению Красного Креста, Пирогов ездил для обзора госпиталей на театр франко-прусской войны и в 1877 г., с той же целью, совершил поездку на театр русско-турецкой войны.
Свой огромный опыт Пирогов изложил в четырех классических трудах, посвященных военно-полевой хирургии, которые и легли в основу системы всей современной врачебной помощи раненым на поле сражения. Николай Иванович Пирогов по справедливости считается «Отцом русской хирургии», основоположником военно-полевой хирургии. Пирогов первый в мире применил эфирный наркоз в условиях войны.
16 октября 1846 г. - знаменательная дата не только в истории хирургии, но и в истории человечества. В этот день впервые была произведена большая хирургическая операция под полным эфирным наркозом. Осуществились мечты и чаяния, еще накануне казавшиеся несбыточными, - достигнуто полное обезболивание, расслаблены мышцы, исчезли рефлексы… Больной погрузился в глубокий сон с потерей чувствительности.
«Вещь в себе» превратилась в «вещь для нас» - Снотворное действие эфира (в старину он назывался сладким купоросом») было известно еще в 1540 г. Парацельсу. В конце XVIII века вдыхание эфира применялось для облегчения болей при чахотке и при кишечных коликах. Однако научное обоснование проблемы обезболивания принадлежит Николаю Ивановичу Пирогову, затем русским ученым А.М. Филамофитскому, декану медицинского факультета Московского университета, и анатому Л.С. Севрюку. Они проверяли влияние эфира на нервную систему, на кровь, проверяли дозировку, продолжительность действия эфирного наркоза и т.д.
Как всякое новшество, эфирный наркоз сразу нашел как излишне-пылких приверженцев, так и предубежденных критиков. Пирогов не примкнул ни к одному лагерю до тех пор, пока не проверил свойства эфира в лабораторных условиях, на собаках, на телятах, далее на самом себе, на ближайших своих помощниках и, наконец, в массовом масштабе на раненых на Кавказском фронте (летом 1847 г., см. ниже).
Со свойственной Пирогову энергией он от эксперимента быстро переносит наркоз в клинику: 14 февраля 1847 г. он произвел свою первую операцию под эфирным наркозом во 2-м военно-сухопутном госпитале, 16 февраля оперировал под эфирным наркозом в Обуховской больнице, 27 февраля в Петропавловской (С.-Петербург). Испытав далее эферизацию (эфирный наркоз) на здоровых людях повторно, на самом себе и располагая материалом уже 50 операций под эфирным наркозом (пользуясь последним в госпитальной и частной практике), Пирогов решил применить эфирный наркоз в военно-полевой хирургии - непосредственно при оказании хирургической помощи на поле сражения.
В это время Кавказ был постоянным театром военных действий (шла война с горцами), и Пирогов 8 июля 1847 г. уезжает на Кавказ с целью, главным образом, проверить на большом материале действие эфирного наркоза как обезболивающего средства. По пути- в Пятигорске и Темир-Хан-Шуре - Пирогов знакомит врачей со способами эстеризации и производит ряд операций под наркозом. В Оглах, где раненые были размещены в лагерных палатках и не было отдельного помещения для производства операций, Пирогов стал специально оперировать в присутствии других раненых, чтобы убедить последних в болеутоляющем действии эфирных паров. Такая наглядная пропаганда оказала весьма благотворное влияние на раненых, и последние безбоязненно подвергались наркозу. Наконец, Пирогов прибыл в Самуртский отряд, который расположился у укрепленного аула Салты. Здесь, под Салтами, в примитивном «лазарете», состоявшем из нескольких шалашей из древесных ветвей, крытых сверху соломой, с двумя длинными, сложенными из камней, скамьями, покрытыми тоже соломой, стоя на коленях, в согнутом положении, приходилось великому хирургу оперировать. Здесь же под наркозом и было произведено Пироговым до 100 операций. Таким образом, Пирогов первый в мире применил эфирный наркоз на поле сражения.
За год Пирогов сделал около 300 операций под эфирным наркозом (всего в России с февраля 1847 г. по февраль 1848 г. их было произведено 690). Мысль Пирогова безустали работает над усовершенствованием методики и техники наркотизации. Он предлагает свой ректальный способ наркоза (введение эфира в прямую кишку). Для этого Пирогов конструирует специальный аппарат, улучшает конструкцию существующих ингаляционных аппаратов. Становится активным пропагандистом наркоза. Обучает врачей технике наркотизации. Раздает им аппараты.
Свои исследования и наблюдения Пирогов изложил в нескольких статьях: «Отчет о путешествии по Кавказу» на французском языке; на русском - «Отчет» печатался сначала по частям в журнале «Записки по части врачебных наук», книги 3 и 4-1848 г. и книги 1 2 и 3 - 1849 г.; в 1849 г. «Отчет» вышел отдельным изданием. Личный опыт Пирогова к этому времена составлял около 400 наркозов эфиром и около 300 - хлороформом.
Таким образом, главная цель научного путешествия Пирогова на театр военных действий на Кавказ - применение обезболивания на поле сражения - была» достигнута с блестящим успехом.
В процессе экспериментального изучения эфирного наркоза Пирогов вводил также эфир в вены и артериит в общую сонную артерию, во внутреннюю яремную» вену, в бедренную артерию, бедренную вену, воротную вену (Жоров). Однако, на основании точных экспериментальных данных, Пирогов вскоре приходит к выводам: «эфир, вспрыснутый в виде жидкости в центральный конец вены, производит моментальную смерть» (см. опыты Пирогова «Протоколы физиологических наблюдений над действием паров эфира на животный организм», 1847 г., май).
Метод внутривенного наркоза чистым эфиром, как: известно, не получил распространения. Однако мысль
Первая операция под хлороформным усыплением состоялась 4 ноября 1847 г. - Симпсон. Первые операции под хлороформным наркозом в России: 8 декабря IS47 г.-Лоссиевский «Варшава). 9 декабря 1847 г.-Поль (Москва), 27 декабря 1847 г. - С-Петербург, клиника Пирогова (пять операций).
Пирогова о возможности введения непосредственно в кровь наркотического средства впоследствии с огромным успехом была претворена в жизнь. Как известно, русские ученые фармаколог Н.П. Кравков и хирург С.П. Федоров (1905, 1909) воскресили идею Пирогова внутривенном наркозе, предложив вводить непосредственно в вену снотворное вещество гедонал. Этот удачный способ применения неингаляционного наркоза даже в зарубежных руководствах известен под названием «Русского метода». Таким образом, идея внутривенного наркоза целиком принадлежит Николаю Ивановичу Пирогову и позже - другим русским ученым, занимавшимся разработкой этого вопроса, а не Флурансу и, тем более, Ору (последний в 1872 г. применил внутривенный наркоз хлоралгидратом) или Буркгардту (в 1909 г. он возобновил опыты введения в вену эфира и хлороформа с целью наркоза), как об этом, к сожалению, пишут не только зарубежные, но и некоторые отечественные авторы.
То же самое следует сказать и в отношении приоритета интратрахеального наркоза (вводимого непосредственно в дыхательное горло - трахею). В большинстве руководств основоположником этого способа наркоза назван англичанин Джон Сноу, применивший этот способ обезболивания в эксперименте и в одном случае в клинике в 1852 г., однако, точно установлено, что в 1847 г., т.е. ровно на пять лет раньше, экспериментально этот способ с успехом применил Пирогов, о чем красноречиво свидетельствуют также протоколы опытов Пирогова.
Вопросы обезболивания еще долго и широко освещались не только в русской медицинской печати 3847-1849 гг., но и в русских общественно-литературных журналах. Надо сказать, что русские ученые и русские практические врачи показали себя в этом вопросе людьми передовыми, прогрессивными и активными. Американские историки медицины, грубо искажая истину, любят говорить о том, что «Америка научила Европу азбуке наркоза». Однако неопровержимые исторические факты свидетельствуют о другом. На заре развития обезболивания Америка сама училась у великого русского хирурга Пирогова.
Здесь же, на Кавказе, во время войны Пирогов также применил крахмальную повязку Сетена для фиксации переломов конечностей у подлежащих транспортированию раненых. Однако, убедившись на практике в ее несовершенстве, он в 1852 г. заменил последнюю своей налепной алебастровой, т.е. гипсовой, повязкой.
Хотя в зарубежной литературе идея гипсовой повязки связывается с именем бельгийского врача Матисена, однако, это неверно, - документально и твердо установлено, что впервые ее предложил и применил Н.И. Пирогов.
Пирогов первый в мире организовал и применил женский уход за ранеными в районе боевых действий. Пирогову принадлежит великая честь внедрения этого вида медицинской помощи в армии. Пирогов первый организовал и основал «Крестовоздвиженскую общину сестер попечения о раненых и больных». Особенно выделялись среди этих сестер Г.М. Бакунина и А.М. Крупская. Простой русский солдат, в бурю и непогоду, на бастионах и в палатках, на операционном столе и в перевязочной, под дождем и в тяжком пути эвакуации, с чувством глубокой благодарности благословлял самоотверженную «севастопольскую сестричку», дни и ночи беззаветно за ним ухаживающую. Слава об этих первых русских женщинах, служивших беззаветно своему народу, росла и ширилась, и современные героические советские женщины, стяжавшие себе неувядаемую славу на фронтах Великой Отечественной войны, с чувством глубочайшего уважения вспоминают своих севастопольских предшественниц. Интересно отметить, что иностранцы, в частности, немцы, пытались приписать инициативу в этом деле, т.е. организацию женского ухода за ранеными в районе боевых действий, англичанке Нейтингель, против чего, Пирогов протестует в самой решительной форме, доказывая (в письме к баронессе Раден), что «Крестовоздвиженская община сестер попечения о раненых и больных» была учреждена в октябре 1854 года, а в ноябре того же года она уже находилась на фронте. «0 мисс же Нейтингель» и «о ее высокой души дамах» - мы в первый раз услыхали., - пишет Пирогов, - только в начале 1855 года» - и далее продолжает: «Мы, русские, не должны дозволять никому переделывать до такой степени историческую истину. Мы имеем долг истребовать пальму первенства в деле столь благословенном и благотворном и ныне всеми принятом».
Пирогов также первый в мире предложил, организовал и применил свою знаменитую - сортировку раненых, из которой впоследствии выросло все лечебно-эвакуационное обеспечение раненых. «На войне главное - не медицина, а администрация», заявляет Пирогов и, исходя из этого положения, начинает творить свое великое дело.
Пирогов выработал прекрасную систему сортировки раненых в тех случаях, когда последние. Поступали на перевязочный пункт в большом количестве - сотнями. До того на перевязочных пунктах господствовал страшный беспорядок и хаос. С яркими картинами суеты, растерянности и в известной мере бесполезной работы врача в такой обстановке мы знакомимся в «Севастопольских письмах», в автобиографических записях и в других произведениях Пирогова.
Система Пирогова состояла в том, что, прежде всего, раненые разделялись на пять главных категорий: 5) легко раненые, или такие, у которых первое пособие ограничивается наложением легкой перевязки или извлечением поверхностно сидящей пули.
Благодаря введению такой весьма простой и разумной сортировки рабочие силы не разбрасывались, и дело помощи раненым шло быстро и толково. С этой точки зрения нам становятся понятными следующие слова Пирогова: «Я убежден из опыта, что к достижению благих результатов в военно-полевых госпиталях необходима не столько научная хирургия и врачебное искусство, сколько дельная и хорошо учрежденная администрация.
К чему служат все искусные операции, все способы лечения, если раненые и больные будут поставлены администрацией в такие условия, которые вредны и для здоровых. А это случается зачастую в военное время. От администрации, а не от медицины зависит и то, чтобы всем раненым без изъятия и как можно скорее была подана первая помощь, не терпящая отлагательства. И эта главная цель обыкновенно не достигается.
Представьте себе тысячи раненых, которые по целым дням переносятся на перевязочные пункты в сопровождении множества здоровых; бездельники и трусы под предлогом сострадания и братской любви всегда готовы на такую помощь, и как не помочь и не утешить раненого товарища! И вот перевязочный пункт быстро переполняется сносимыми ранеными; весь пол, если этот пункт находится в закрытом пространстве (как, например, это было в Николаевских казармах и в дворянском собрании в Севастополе), заваливается ими, их складывают с носилок как ни попало; скоро наполняется ими и вся окружность, так, что и доступ к перевязочному пункту делается труден; в толкотне и хаотическом беспорядке слышатся только вопли, стоны и последний " хрип умирающих; а тут между ранеными блуждают из стороны в сторону здоровые-товарищи, друзья и просто любопытные. Между тем, стемнело; плачевная сцена осветилась факелами, фонарями и свечами, врачи и фельдшера перебегают от одного раненого к другому, не зная, кому прежде помочь; всякий с воплем и криком кличет к себе. Так бывало часто в Севастополе на перевязочных пунктах после ночных вылазок и различных бомбардировок. Если врач в этих случаях не предположит себе главной целью прежде всего действовать административно, а потом уже врачебно, то он совсем растеряется, и ни голова его, ни рука не окажет помощи.
Часто я видел, как врачи бросались помочь тем, которые более других вопили и кричали, видел, как они исследовали долее, чем нужно, больного, который их интересовал в научном отношении, видел также, как многие из них спешили делать операции, а между тем, как они оперировали нескольких, все остальные оставались без помощи, и беспорядок увеличивался все более и более. Вред от недостатка распорядительности на перевязочных пунктах очевиден… Врачи от беспорядка на перевязочных пунктах истощают уже в самом начале свои силы, так, что им невозможно делается помочь последним раненым, а эти-то раненые, позже других принесенные с поля битвы, и нуждаются всех более в пособии. Без распорядительности и правильной администрации нет пользы и от большого числа врачей, а если их к тому еще мало, то большая часть раненых остается вовсе без помощи».
Эти слова Пирогова не являются, однако, отрицанием медицинской работы, а требованием, чтобы администрация правильно использовала врачебные силы для сортировки.
Сортировку раненых, по Пирогову, впоследствии с успехом применяли не только в русской армии, но и в армиях, враждебных ей.
В своем «Отчете», изданном Обществом попечения о больных и раненых воинах, на стр. 60 Пирогов пишет: «Я первый ввел сортировку раненых на севастопольских перевязочных пунктах и уничтожил этим господствовавший там хаос. Я горжусь этой заслугой, хотя ее и забыл сочинитель «Очерков медицинской части в 1854 -1856 гг.».
Пирогов первый предложил широко использовать (при нужде) госпитальные палатки при размещении раненых после подачи им первой помощи, указывая в то же время, что и здесь три четверти из общего числа коек «должны оставаться пустыми на случай нужды». «Госпитальные палатки, - пишет Пирогов в письме к своему ученику и другу К.К. Зейдлицу из Севастополя, - числом около четырехсот, с двадцатью койками каждая, тоже не должны бы приютить более двух тысяч больных, а прочие должны оставаться пустыми на случай нужды. Как только число больных превысит две тысячи, излишек тотчас должен быть удален постоянной транспортировкой».
Свой опыт и знания в военно-медицинском деле Пирогов изложил в двадцати пунктах, объединенных под названием «Основные начала моей полевой хирургии» - во второй части книги «Военно-врачебное дело», 1879 г. В первом пункте этих «Основных начал» Пирогов писал: «Война-это травматическая эпидемия. Как при больших эпидемиях всегда недостаточно врачей, так и во время больших войн всегда в них недостаток». Военно-полевой хирургии Пироговым посвящены четыре крупных труда: 1) «Медицинский отчет о путешествии по Кавказу» (изд. 1849 г.); 2) «Начала общей военно-полевой хирургии, взятые из наблюдений военно-госпитальной практики и воспоминаний о Крымской войне и Кавказской экспедиции» (изд. 1865-1866 гг.); 3) «Отчет о посещении военно-санитарных учреждении в Германии, Лотарингии и Эльзасе 1870 г.» (изд. 1871 г.) и 4) «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии 1877-1878 гг.» (изд. 1879 г.). И в настоящее время "в основе систем врачебной помощи на поле сражения лежат в общем те начала, которые выработаны еще Н.И. Пироговым. Это признавали и хирурги прошлого: Е. Бергман, Н.А. Вельяминов, В.И. Разумовский, В.А. Оппель и др. Это признают и современные хирурги-клиницисты и военно-полевые хирурги - Ахутин, Н.Н. Бурденко, В.С. Левит, И.Г. Руфанов "и ряд других. «Сейчас, когда наша медицинская общественность, oвыполняя свой долг перед Родиной, прониклась необходимостью повышать обороноспособность страны, эти работы Пирогова приобретают особое значение», - писал академик Бурденко в 1941 г. Опыт Крымской кампании не прошел для Пирогова бесследно. Он лег в основу его многих классических и ценнейших трудов.
Пирогов дал классическое определение шока, которое до сих пор цитируется во всех руководствах и почти в каждой статье, посвященной учению о шоке. Он дал описание, не превзойденное еще и сейчас, клинической картины травматического шока или, как Пирогов называл: «Общее окоченение тела - травматический торпор или ступор»
«С оторванною рукою или ногою лежит такой окоченелый на перевязочном пункте неподвижно; он не кричит, не вопит, не жалуется, не принимает ни в чем участия и ничего не требует; тело его холодно, лицо бледно, как у трупа; взгляд неподвижен и обращен вдаль; пульс - как нитка, едва заметен под пальцем и с частыми перемежками. На вопросы окоченелый или вовсе не отвечает, или только про себя, чуть слышным шепотом; дыхание также едва приметно. Рана и кожа почти вовсе нечувствительны; но если большой нерв, висящий из раны, будет чем-нибудь раздражен, то больной одним легким сокращением личных мускулов обнаруживает признак чувства. Иногда это состояние проходит через несколько часов от употребления возбуждающих средств; иногда же оно продолжается без перемены до самой смерти. Окоченения нельзя объяснить большою потерею крови и слабостью от анемии; нередко окоченелый раненый не имел вовсе кровотечения, да и те раненые, которые приносятся на перевязочный пункт с сильным кровотечением, вовсе не таковы: они лежат или в глубоком обмороке или в судорогах. При окоченении нет ни судорог, ни обморока. Его нельзя считать и за сотрясение мозга. Окоченелый не потерял совершенно сознания; он не то, что вовсе не сознает своего страдания, он как будто бы весь в него погрузился, как будто затих и окоченел в нем».
Замечательно, что «клинические описания Пирогова настолько полны, настолько ярки и точны, что каждый из нас, хирургов, хотя бы и наблюдавший сотни случаев шока, затруднится что-либо прибавить к описанной Пироговым клинической картине» . - пишет академик Н.Н. Бурденко. В 1854 г.» Пирогов опубликовал свою знаменитую, поистине гениальную, костно-пластическую операцию стопы, или, как она называлась, «костно-пластическое удлинение костей голени при вылущении стопы». Операция вскоре получила всеобщее признание и право гражданства благодаря своему основному принципу - создания прочного «естественного» протеза, сохранив при этом длину конечности. Пирогов создал свою операцию совершенно самостоятельно, убедившись в огромных недостатках и отрицательных чертах операции Сайма. Однако наши зарубежные «доброжелатели» встретили операцию Пирогова явно враждебно, «в штыки». Вот что сам Николай Иванович пишет про своих строгих критиков: «Сайм рассматривает ее (т.е. операцию Пирогова как признак слабых и шатких хирургических начал. Другой знаменитый английский хирург - Фергюссон уверяет своих читателей, что я сам отказался от моей остеопластики. С чего это он взял - богу известно; может быть, он судил по моему письму к одному лондонскому врачу, осведомлявшемуся у меня о результатах. «Я не забочусь о них» отвечал я, предоставляя решить времени, годится ли моя операция или нет. Мальгейн, повторяя вычитанное им у Фергюссона и не испытав, как видно, однажды моей операции, стращает читателей омертвением лоскута, невозможностью сращения, свищам» и болью при хождении, т.е. именно тем, что почти никогда не встречалось. Беспристрастнее в своих суждениях была современная германская школа».
И дальше Пирогов продолжает: «Моей операций» нечего бояться соперничества. Ее достоинство не в способе ампутации, а в остеопластике. Важный принцип, доказанный ею несомненно, что кусок одной кости, находясь в соединении с мягкими частями, прирастает к другой и служит и к удлинению, и к отправлению члена.
Но между французскими и английскими хирургами; есть такие, которые не верят даже в возможность «остеопластики или же приписывают ей недостатки, никем, кроме их самих, не замеченные; беда, разумеется, вся в том, что моя остеопластика изобретена не ими…» В другом месте Пирогов пишет: «Моя остеопластика ноги, несмотря на то, что Штромейер сомневается в ее выгодах, а Сейм упрекает меня ею, взяла все-таки свое и заняла почетное место в хирургии. Не говоря уже об успешных ее исходах, которые я сам наблюдал, она дала отличные результаты Хелиусу (в Гейдельберге), Лингарту (в Вюрцбурге), Бушу (в Бонне), Бильроту (в Цюрихе), Нейдерферу «(в Италианскую войну) и Земешкевичу (моему ученику, в Крымскую войну); Нейдерфер думал прежде, что после моей остеопластики случается одно из двух: или prima intentio, или неуспех (Handbuch "der Kriegschirurgie), но в последнюю голштинскую войну он должен был в этом разубедиться…" ".
Сейчас, спустя почти 100 лет со дня опубликования остеопластической ампутации Пирогова, и сравнивая ее с операцией Сайма, уместно сказать словами поэта: «Как эта лампада бледнеет пред ясным восходом зари», так операция Сайма меркнет и блекнет перед гениальной остеопластической операцией Пирогова. Если первое время, вследствие еще не выяснившихся отдаленных результатов, а, может быть, и по другим побуждениям, находились противники этой операции среди западноевропейских хирургов, но в настоящее время таковых уже нет: операция Пирогова признана всем образованным медицинским миром; описание ее вошло во все руководства и студенческие учебники по оперативной хирургии, и в настоящее время можно смело сказать: костно-пластическая ампутация по способу Пирогова - бессмертна.
Великая идея этой операции Пирогова дала толчок дальнейшему развитию остеопластики как на стопе, так и на прочих местах. В 1857 г., т.е. ровно через три года после опубликования в печати Пироговым «своей остеопластической операции, по принципу ее «появляется операция Миланского хирурга Рокко - Гритти (с надколенником), усовершенствованная русским профессором Гельсингфорсского университета Ю.К. Шимановским (1859 г.) и позже-русским ортопедом Альбрехтом (1927 г.). Далее возникают остеопластические операции: Владимирова, Левшина и Спасокукоцкого (на стопе), Сабанеева, Делицына, Абражанова (на коленном суставе), Зененко, Боброва (на позвоночнике) и т.д. - это одна из многих глав хирургии, разработанных преимущественно русскими хирургами, как дань уважения памяти «Отца русской хирургии».
Несколько слов о замороженных распилах Пирогова, или о так называемой «ледяной скульптуре» - «ледяной анатомии» Пирогова.
Нестор русской хирургии, Василий Иванович Разумовский, в 1910 г. о замороженных распилах Пирогова писал следующее: «Его гений использовал наши северные морозы на благо человечества. Пирогов с его энергией, свойственной, может быть, только гениальным натурам, приступил к колоссальному анатомическому труду… И в результате многолетних, неусыпных трудов - бессмертный памятник, не имеющий себе равного. Этот труд обессмертил имя Пирогова и доказал, что русская научная медицина имеет право на уважение всего образованного мира».
Другой современник этого гениального открытия, доктор А.Л. Эберман, рассказывая в своих воспоминаниях, как велась работа распилов на замороженных трупах, говорит: «Проходя поздно вечером мимо анатомического здания Академии, старого, невзрачного деревянного барака, я не раз видел стоящую у подъезда, занесенную снегом кибитку Николая Ивановича Пирогова. Сам Пирогов работал в своем маленьком холодном кабинете над замороженными распилами частей человеческого тела, отмечая на снятых с них рисунках топографию распилов. Боясь порчи препаратов, Пирогов просиживал до глубокой ночи, до зари, не щадя себя. Мы, люди обыдённые, проходили часто безо всякого внимания мимо того предмета, который в голове гениального человека рождает творческую мысль. Николай Иванович Пирогов, проезжая часто по Сенной площади, где зимой обыкновенно в морозные базарные дни расставлены были рассеченные поперек замороженные свиные туши, обратил на них свое внимание и стал замораживать человеческие трупы, делать распилы их в различных направлениях и изучать топографическое отношение органов и частей между собой».
Сам Пирогов так пишет об этих распилах в своей краткой автобиографии: «Вышли превосходные препараты, чрезвычайно поучительные для врачей. Положение многих органов (сердца, желудка, кишек) оказалось вовсе не таким, как оно представляется обыкновенно при вскрытиях, когда от давления воздуха и нарушения целости герметически закрытых полостей это положение изменяется до крайности. И в Германии и во Франции пробовали потом подражать мне, но я смело могу утверждать, что никто еще не представил такого полного изображения нормального положения органов, как я».
Полное название этого замечательного труда: «Anatomia topographica sectionibus, per corpus humanum congelatum triplice directione ductis, illustrata» (изд. 1852-1859 гг.), 4 тома, рисунки (224 таблицы, на которых представлено 970 распилов) и объяснительный текст на латинском языке на 768 стр.
Этот замечательный, поистине титанический труд создал Пирогову мировую славу и является до сих пор непревзойденным классическим образцом топографо-анатомического атласа. Он назван проф. Делицыным «Лебединой песнью» Пирогова в области анатомии (в дальнейшем Пирогов целиком посвятил себя хирургии).
Академия наук отметила этот гениальный вклад в науку большой Демидовской премией. Этот труд еще долго-долго будет служить источником знании для многих поколений анатомов и хирургов.
В связи с «ледяной анатомией» (замороженными распилами) Пирогова нельзя не отметить следующий интересный эпизод. В 1836 г., правда, совсем с другой целью, профессор анатомии Академии художеств (С.-Петербург) Илья Васильевич Буяльский, по предложению президента той же академии Оленина - «снять форму с замороженного препарированного тела» - отпрепарировал все поверхностные мышцы трупа, применив при этом действие холода. Вот как «Художественная газета» (№4, 1836 г.) в то время об этом писала: «В нынешнем году, в январе месяце, И.В. Буяльский выбрал из числа мертвых тел, доставленных в анатомический театр, один мужской кадавер, самый стройный, и, дав членам красивое и вместе поучительное положение, велел заморозить, чему и погода вполне благоприятствовала. Тело было потом внесено в препарационную залу - поверхность его немного оттаяна, и господин Буяльский со своим адъюнктом, прозектором и его помощником с большим тщанием в течение 5-ти дней отпрепарировали все мускулы в настоящей их полноте, выносив, смотря по надобности, тело на мороз. *Вслед за сим снята была oс препарата гипсовая форма и отлита статуя, которая представляет лежащее на спине стройное мужеское тело с поверхними мускулами (без кожи). Все художники, видевшие ее, отдали полную похвалу как красивому и умному расположению членов фигуры, так и искусству, с каковым сохранена пропорция полноты частей и их форма». Так появилась знаменитая и единственная в своем роде статуя..Лежащее тело» , которая до сих пор служит прекрасным пособием к изучению пластической анатомии.
Президент Академии распорядился об отливке нескольких таких же статуй для Лондонской, Парижской и других Академий.
«Лежащее тело» - плод коллективного труда. Помимо Буяльского, в работе принимали участие: художник Сапожников, снявший гипсовую форму, и виднейший скульптор - профессор Петр Клодт, отливший статую из бронзы.
Приведенный частный факт, однако, нисколько не умаляет гениального открытия Пирогова и ничуть не оспаривает его приоритет в вопросе о замороженных распилах. Творцом «ледяной анатомии» бесспорно и безапелляционно является Николай Иванович Пирогов.
В своей статье, помещенной в журнале «Отечественные записки», Пирогов сообщает о попытке присвоения настоящего его открытия (способа создания замороженных распилов) французским анатомом Лежандром. «Начав мою работу, - пишет Пирогов, - еще за 20 лет, я не спешил и никогда не думал о первенстве, хотя и твердо был уверен, что до меня никто не делал такого приложения холода к изучению анатомии… Гораздо замечательнее было по следующим обстоятельствам появление в свет труда, сходного с моим, под прекрасным небом Франции». Дальше следует рассказ о том, как Пирогов еще в 1853 г. представил в Парижскую академию пять-выпусков своего атласа «Топографической анатомии». 19 сентября того же года об этом труде русского ученого Пирогова было сделано сообщение на заседании Академии, о чем и напечатано в ее протоколах. А спустя три года (1856 г.) французскому анатому Лежандру была присуждена Монтионовская премия за представленные им в Парижскую академию таблицы, выполненные по тому же методу сечения замороженных трупов. Об этом было напечатано в протоколах той же академии, но имя Пирогова не упоминалось. «Мой труд как будто бы не существовал для академии», - пишет Николай Иванович и иронически добавляет, намекая на Крымскую войну: - «Я ничем другим не могу объяснить это забвение, как восточным вопросом, в котором, вероятно, и Парижская академия, по чувству патриотизма, приняла деятельное участие».
Как раз сейчас, попутно говоря о плагиате некоторыми иностранными учеными открытий и изобретений русских ученых, следует присовокупить заявление Пирогова о том, как немецкий профессор Гюнтер «изобрел» остеотом (инструмент при операции на костях), совершенно сходный с остеотомом Пирогова и значительно позже опубликования чертежа Пирогова. Вот что об этом пишет сам Пирогов: «Не смея предположить, чтобы ученому профессору были неизвестны труды его соотечественника, я должен принять одно из двух: или мы, т.е. я и Гюнтер, попали в одно время на одну и ту же мысль, или Гюнтер присвоил себе - мою мысль. Мое сочинение не могло, впрочем, не - быть известным Гюнтеру»
Вот яркий пример, как некоторые иностранные ученые уважают и ценят приоритет, прибегая, к самой гнусной форме - плагиату.
Из ценнейших и виднейших работ Николая Ивановича Пирогова, написанных им еще в период его пребывания в Дерпте, имеющих мировое значение и открывших новую эпоху, новую эру в развитии хирургии, следует отметить - «Хирургическую анатомию артериальных стволов и фасций», -, Anatomia chirurgica truncorum arterialium atque fasciarum fibrosarum». Она была написана Пироговым в 1837 г. на латинском и в 1840 г. на немецком языках и переведена вскоре на все европейские языки, в том числе и на русский. Этот замечательный труд переиздавался на русском языке много раз: в 1854 г. - Блейхманом, в 1861 г. - Шимановским и в последний раз, в 1881 г., он был переиздан, к сожалению, неудачно, под редакцией и с примечаниями С. Коломнина. Этот труд был увенчан Демидовской премией Академии Наук. Эта ценнейшая книга в настоящее время является библиографической редкостью. Однако это не значит, что - до Пирогова никто не изучал фасций. Пирогов сам указывает своих предшественников, перечисляя среди них Дезо и Беклара - во Франции, Чезельдена и Купера - в Англии, Скарпа - в Италии, но данное обстоятельство ни в малейшей мере не умаляет огромной роли труда Пирогова и великих его научных заслуг в этой области.
Идея эволюции тоже имеет свою историю, однако, это не дает никому права оспаривать приоритет Дарвина. Учение о фасциях в то время разработано было исключительно слабо; так, например, в очень распространенной тогда «Анатомии Гемпеля» (русский перевод Нарановича, 6-е издание, 1837 г.) из фасций описываются только широкая фасция бедра и поперечная и то в самых общих чертах. Также очень неясно и непонятно, смешивая их с соединительно-тканными прослойками, описывает фасции француз Вельпо. Изучал фасции также неверно и англичанин Томсон (современник Пирогова). Толчком к изучению фасций Пирогову отчасти послужила существовавшая тогда неразбериха в этом вопросе (Пирогову хотелось внести ясность), а равно анатомические исследования Биша - его учение об оболочках, к числу которых последний произвольно и неосновательно относил также и фасции.
В своем предисловии к «Хирургической анатомии артериальных стволов и фасций» (изд. 1840 г.) Пирогов так говорит об этом важнейшем и ценнейшем своем научном труде: «В этом труде я представляю на суд общества плод моих восьмилетних занятий. Предмет и цель его так ясны, что я мог бы не терять времени на предисловие и приступить к делу, если бы и не знал, что и в настоящее время встречаются еще ученые, которые не хотят убедиться в пользе хирургической анатомии. Кто, например, из моих соотечественников поверит мне, если я расскажу, что в такой просвещенной стране, как Германия, можно встретить знаменитых профессоров, которые с кафедры говорят о бесполезности анатомических знаний для хирургов. Кто мне поверит, что их способ отыскивания того или другого артериального ствола сводится исключительно на осязание: «следует ощупать биение артерии и перевязывать все то, откуда брызжет кровь» - вот их учение!! Я сам был свидетелем того, как один из таких знаменитых хирургов утверждал, что знание анатомии не в состоянии облегчить отыскивание плечевой артерии, а другой, окруженный массой своих слушателей, насмехался над определением положения нижней надчревной артерии по отношению ее к грыжам, называя это..пустыми бреднями», и уверял, что «при грыжесечении он много раз нарочно старался поранить эту артерию, но - безуспешно!»
Я не буду более распространяться об этом, - не буду увеличивать, таким образом, списка человеческих заблуждений, - продолжает Пирогов, - и, пока не отживет свой век принцип - «пренебрегать всем, - что мы сами не знаем, или не желаем знать и не хотеть, - чтобы об этом знали и другие» , до тех пор будут провозглашаться в аудиториях с высоты академических кафедр подобные приведенным сенсации ученых. Не личная неприязнь, не зависть к заслугам этих врачей, справедливо пользующихся уважением всей Европы, заставляют меня приводить в пример их заблуждения. Впечатление, которое произвели на меня их слова, до сих пор так живо, так противоположно моим взглядам на науку и направлению моих занятий, авторитет этих ученых, их влияние на молодых медиков так велики, что я не могу не высказать моего негодования по этому поводу.
До поездки моей в Германию, - продолжает Пирогов - мне ни разу не приходила мысль о том, что образованный врач, основательно занимающийся своей «наукой, может сомневаться в пользе анатомии для хирурга… С какой точностью и простотою, как рационально и верно можно найти артерию, руководясь положением этих фиброзных пластинок! «Каждым сечением скальпеля разрезается известный слой, и вся операция оканчивается в точно определенный промежуток времени».
Спустя 60 лет (1897 г.) Левшин об этой работе отзывается в следующих восторженных словах: «Это знаменитое сочинение, которое в свое время произвело огромный фурор заграницей, навсегда останется классическим руководством; в нем выработаны прекрасные правила, как следует идти ножом с поверхности тела в глубину, чтобы легко и скоро перевязать различные артерии человеческого организма». Биограф Пирогова - доктор Волков (Ядрино) пишет: «Учение о фасциях Пирогова есть ключ ко всей анатомии - в этом и состоит все гениальное открытие Пирогова, ясно и отчетливо сознавшего революционизирующее значение своего метода».
Современный историк русской хирургии В.А. Оппель о «Хирургической анатомии артериальных стволов и фасций» пишет, что это сочинение до такой степени замечательно, что оно еще и сейчас цитируется современными, наикрупнейшими хирургами Европы.
Таким образом, мы видим, что Николай Иванович Пирогов был одним из творцов, инициатором и основоположником той анатомической отрасли, которая носит в настоящее время название топографической анатомии. Эта молодая наука во времена Пирогова - еще только-только нарождалась, возникая из практических потребностей хирургии.
Эта наука для хирурга то же, что «для мореплавателя морская карта, она дает возможность ориентироваться при плавании по кровавому хирургическому морю, грозящему на каждом шагу-смертью».
«Когда я пришел к Вельпо в первый раз, - пишет Пирогов, - то застал его читающим два первые выпуска моей хирургической анатомии артерий и фасций. Когда я ему рекомендовался глухо: Je suis un medessin rus-se… (я-русский врач), то он тотчас же спросил меня, не знаком ли я с ie professeur de Dorpart m-r Pirogoff (с профессором из Дерпта господином Пироговым) и, когда я ему объяснил, - я сам и есть Пирогов, то Вельпо принялся расхваливать мое направление в хирургии, мои исследования фасций, рисунки и т.д.… Не Вам у меня учиться, а мне у Вас, сказал Вельпо».
Париж разочаровал Пирогова: осмотренные им госпитали производили безотрадное впечатление, смертность в них была очень велика.
«Все privatissima (частные платные лекции), взятые мною у парижских специалистов, - писал Пирогов, - не стоили выеденного яйца, и я понапрасну только - потерял мои луидоры».
Во время своей профессорской деятельности в Дерпте (1836-1841 гг.) Пироговым также написана и в 1841 г. издана прекрасная монография «О перерезывании Ахиллесовой жилы и о пластическом процессе, употребляемом природой для сращения концов перерезанной жилы» . Однако, по свидетельству историка. Пирогов значительно раньше, а именно в 1836 г., впервые в России произвел перерезку Ахиллова сухожилия. До Пирогова ее опасались производить самые опытные хирурги Европы. «Удачный исход этой тенотомии, - пишет историк, - был причиной того, что в течение следующих 4 лет Пирогов произвел ее на 40 больных. Результаты сотни опытов дали возможность Николаю Ивановичу изучить процесс заращения перерезанных сухих жил так подробно и точно, что едва ли в настоящее время можно к ним прибавить что-нибудь существенное». «Это сочинение, - говорит поофессор Оппель, - до такой степени замечательно, что оно цитируется современным германским хирургом Биром, как классическое. Выводы Вира совпадают с выводами Пирогова, но выводы Вира сделаны спустя 100 лет после работ Пирогова».
Величайшей заслугой Николая Ивановича Пирогова в области хирургии является именно то, что он прочно и навсегда закрепил связь анатомии с хирургией и тем самым обеспечил прогресс и развитие хирургии в будущем.
Важной стороной деятельности Пирогова является также и то, что он один из первых в Европе стал в широких размерах систематически экспериментировать, стремясь решать вопросы клинической хирургии опытами над животными.
«Главная заслуга Николая Ивановича Пирогова перед медициной вообще и перед военно-полевой хирургией, в частности, - пишет Бурденко, - состоит в создании его учения о травмах и об общей реакции организма на травмы, о местной очаговой реакции на травмы, в учении о ранениях, об их течении и осложнениях, далее, в учении о различных видах огнестрельных ранений с незначительным повреждением окружающих тканей, о ранениях, осложненных повреждением костей, сосудов, нервов, о лечении ранений, в его учении о повязках при ранениях мягких частей, при чистых и инфицированных ранах, в учении о неподвижных гипсовых повязках, в учении о полостных ранениях.
Все эти вопросы в его время были еще не решены. Всему этому материалу, накопленному в виде отдельных наблюдений, недоставало синтетической обработки. Пирогов взялся за эту колоссальную задачу и выполнил ее с исчерпывающей полнотой для своего времени, с объективной критикой, с признанием чужих и своих ошибок, с одобрением новых методов, пришедших на смену как его собственным взглядам, так и взглядам его передовых современников». Все перечисленные вопросы были предметом его классических произведений: «Начала общей военно-полевой хирургии, взятые из наблюдений военно-госпитальной практики и воспоминаний о Крымской войне и Кавказской экспедиции» (изд. 1865-1866 гг.) и «Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии 1877-1878 гг.» (изд. 1879 г.).
Многие из высказанных Пироговым положений не потеряли своего значения и в наше время; от них буквально веет свежестью современных идей, и они смело «могут служить руководящим материалом», как писал Бурденко.
Пирогов вводит принцип «покоя раны», транспортной иммобилизации, неподвижной гипсовой повязки, различая два существенных момента: гипсовая повязка как средство покойного транспорта и гипсовая повязка как лечебный метод. Пирогов вводит принцип наркоза в военно-полевой обстановке и многое-многое другое.
В годы Пирогова еще не было специального учения о витаминах, однако, Николай Иванович уже указывает на значение дрожжей, моркови, рыбьего жира при лечении раненого и больного. Он говорит о лечебном питании.
Пирогов хорошо изучил клинику тромбофлебитов, сепсиса, выделил особую форму «раневой чахотки», наблюдавшейся в прошлые войны и имевшей также место и в современные войны как форма раневого истощения. Он изучил сотрясение мозга, местную асфиксию ткани, газовый отек, шок и многое другое. Нет отдела хирургической патологии, всесторонне и объективно не изученного Николаем Ивановичем.
В борьбе с госпитальными болезнями и миазмой Пирогов выдвигал на первый план чистый воздух - гигиенические мероприятия. Гигиене Пирогов придавал огромное значение; он высказал знаменитое изречение: «Будущее принадлежит медицине предохранительной» . Этими взглядами, а равно мероприятиями: глубокие разрезы, сухая перевязка материалами, которые «должны иметь капиллярность», 9.s применение противогнилостно действующих растворов, КАК ромашковый чай, камфарный спирт, хлористая вода, порошок окиси ртути, иод, серебро и т.д., Пирогов в лечении ран и воспалительных процессов уже приближается к антисептике, являясь, таким образом, предтечей Листера. Пирогов широко применял антисептический раствор хлорной извести не только при перевязках «нечистых ран», но также и для лечения «гнилостного поноса».
Еще в 1841 г., т.е. с начала своей петербургской деятельности и задолго до открытия Пастера и предложения Листера, Пирогов высказывал мысль, что зараза передается от одного больного к другому.
Таким образом, Пирогов не только допускал возможность передачи болезнетворного начала путем непосредственного контакта, и с этой целью широко применял в практике обеззараживающие растворы, о чем было сказано выше, но и «настойчиво стучался» в дверь хирургической антисептики, которую значительно позже широко раскрыл Листер.
Пирогов с полным правом мог заявить в 1880 г. «Я был одним из первых в начале 50-х годов и потом в 63-м году (в моих клинических анналах и в «Основах военно-полевой хирургии»), восставший против господствовавшей в то время доктрины о травматической пиэмии; доктрина эта объясняла происхождение пиэмии механическою теориек» засорения сосудов кусками размягченных тромбов; я же утверждал, основываясь на массе наблюдений, что пиэмия, - этот бич госпитальной хирургии с разными ее спутниками (острогнойным отеком, злокачественною рожею, дифтеритом, раком и т.п.), есть процесс брожения, развивающийся из вошедших в кровь или образовавшихся в крови ферментов, и желал госпиталям своего Пастера для точнейшего исследования этих ферментов. Блестящие успехи антисептического лечения ран и - листеровой повязки подтвердили, как нельзя лучше, мое учение».-Пирогов был человеком широких воззрений, постоянных исканий более действенных методов борьбы с болезнями. Он был врагом канонических решений, врагом успокоенности, ведущей к застою и косности. «Жизнь не укладывается в тесные рамки. доктрины и изменчивую ее казуистику не выразишь никакими догматическими формулами», - писал Пирогов.
Мы далеко не исчерпали весь перечень всех славных и великих дел Николая Ивановича Пирогова, мы сказали лишь о главном, но и этого достаточно, чтобы получить представление о гении Пирогова.
Николай Иванович Пирогов - основоположник военно-полевой хирургии, великий педагог, общественный деятель и пламенный патриот своей Родины - наша национальная гордость. Пирогов, как Бурденко, как Сеченов и Павлов, как Боткин и Захарьин, как Мечников и Бехтерев, как Тимирязев и Мичурин, как Ломоносов и Менделеев, как Суворов и Кутузов - с полным правом может быть назван новатором и воином науки.
пирогов хирург военный раненый
Воспитанный на лучших традициях русской медицинской школы, Николай Иванович Пирогов (1810-1881) развернул широкую творческую научную деятельность, продолжавшуюся свыше 45 лет. Труды Н. И. Пирогова в области топографической и хирургической анатомии свидетельствуют о том, что он является основоположником этой науки.
Н. И. Пирогов (1810-1881).
Выдающийся советский хирург Н. Н. Бурденко писал, что Н. И. Пироговым «были созданы новые методы исследования в изучении анатомии, новые методы в клинической медицине, была также создана военно-полевая хирургия. В этих работах в философско-научной части он дал метод, утвердил господство метода и явил пример использования этого метода. В этом Пирогов нашел свою славу»(Н. Н. Бурденко, К исторической характеристике академической деятельности Н. И. Пирогова (1836-1854), № 2, стр. 8, 1937).
В научных исследованиях Н. И. Пирогов придавал огромное значение методу. Он говорил: «При специальных занятиях метод и направление - вот главное»(Н. И. Пирогов, По поводу занятий русских ученых за границей, газета «Голос», № 281, 1863).
Еще на заре своей научной деятельности Н. И. Пирогов, разрабатывая диссертационную тему о перевязке брюшной аорты, показал, что при применении метода одномоментной перевязки брюшной аорты большая часть животных погибает, в то время как постепенное сжатие брюшной аорты обычно сохраняет жизнь животных и предупреждает развитие тех тяжелых осложнений, которые вызываются одномоментной перевязкой. Ряд оригинальных и в высшей степени плодотворных методов исследования применил Н. И. Пирогов и в изучении топографической анатомии.
Топографическая анатомия существовала и до Пирогова. Известны, например, руководства по топографической (хирургической) анатомии французских хирургов Вельпо, Бландена, Мальгеня и др. (аналогичные курсы, изданные до появления трудов Пирогова в других странах, в сущности были копией французских). Все эти руководства удивительно похожи одно на другое как по названию, так и по содержанию. И если в свое время они сыграли известную роль как справочники, в которых были собраны полезные для хирургов сведения, сгруппированные по областям человеческого тела, то научная ценность этих руководств была относительно невелика по ряду причин.
Во-первых, приведенные в руководствах материалы были лишены в значительной мере научной точности, поскольку точных методов топографо-анатомического исследования тогда еще не существовало; это привело к тому, что в руководствах были допущены грубые ошибки, не говоря уже о том, что в них отсутствовало истинно научное, удовлетворяющее запросам практики направление. Во-вторых, в ряде случаев не выполнялось важнейшее требование подлинно топографического изучения областей, важного для целей хирургической практики. При изготовлении препаратов, имевших целью показ важнейших топографо-анатомических взаимоотношений различных органов, удалялись клетчаточные ифасциальные элементы, удерживающие сосудисто-нервные пучки, или игнорировались ориентиры.
В «Хирургической анатомии артериальных стволов и » Н. И. Пирогов писал: «...Что хуже всего, авторы не объясняют искусственности... положения частей и дают, таким образом, учащимся неточные, ложные понятия о топографии той или иной местности. Взгляните, например, на 2-ю, 3-ю и 4-ю таблицы анатомии Вельпо и вы увидите, что чрезвычайно трудно судить по ней об истинном положении и расстоянии нервов, вен и мышц от сонной, подключичной и подмышечной артерий... Никто из... авторов не дает нам полной хирургической анатомии артерий: рисунков плечевой и бедренной артерий нет ни у Вельпо, ни у Бландена... Ни один из авторов не дает рисунков с препаратов фасций, которые покрывают плечевую и бедренную артерию и которые следует тщательно открыть и перерезать при перевязке артерии. Атласы Тидемана, Скарпы и Манека не имеют никакого отношения к хирургической анатомии артерий»(Н. И. Пирогов, Хирургическая анатомия артериальных стволов и фаСцнй, СПБ, стр. VI, 1881).
Труды Н. И. Пирогова произвели полный переворот в представлениях о том, как нужно изучать топографическую анатомию, и доставили ему мировую славу. Академия наук в Петербурге присудила Пирогову Демидовскую премию за каждый из трех его выдающихся трудов, относящихся к области топографической анатомии: 1) «Anatomia chirurgica truncorum arterialium atque fasciarum fibrosarum» (1837) («Хирургическая анатомия артериальных стволов и фасций»); 2) «Полный курс прикладной анатомии человеческого тела с рисунками. Анатомия описательно-физиологическая и хирургическая» (вышло всего несколько выпусков, посвященных конечностям, 1843-1845); 3) «Anatome topographica sectionibus per corpus humanum congelatum triplici directione ductis illustrata» («Топографическая анатомия, иллюстрированная разрезами, проведенными через замороженное тело человека в трех направлениях») (1852-1859).
Уже в первом из этих трудов Н. И. Пирогов совершенно по-новому осветил задачи хирургической анатомии; в нем впервые нашло необычайно полное выражение новое направление в хирургии - анатомическое. Н. И. Пирогов установил важнейшие для хирургической практики законы взаимоотношений и фасций, составляющие основу топографической анатомии как науки (см. главу 3).
«Anatome topographica» представляет собой больших размеров атлас, содержащий 970 рисунков, которые изображают распилы различных областей замороженного человеческого тела. К атласу приложены объяснения на латинском языке, составившие 796 страниц убористого текста. Создание атласа распилов, завершившее исполинский труд Н. И. Пирогова, явилось торжеством русской медицинской науки: до него не было создано ничего равного этому атласу по идее и ее осуществлению. Взаимоотношения органов представлены в этом атласе с такой исчерпывающей полнотой и ясностью, что данные Пирогова всегда будут служить отправным пунктом для исследований в этой области.
Ни один из существовавших до Н. И. Пирогова методов топографо-анатомического исследования нельзя считать подлинно научным, ибо при них не соблюдалось основное требование к проведению такого исследования: сохранение органов в их естественном, ненарушенном положении. Только метод распилов замороженного трупа дает наиболее точное представление о действительном взаимоотношении органов (само собой разумеется, что современный рентгенологический метод изучения топографо-анатомических взаимоотношений является крупнейшим достижением медицинской науки).
Величайшей заслугой Н. И. Пирогова является то, что как в «Прикладной анатомии», так и в «Топографической анатомии» он придал своим исследованиям анатомо-физиологическое направление. На первый взгляд может показаться, что, изучая топографию органов на распилах, мы не можем уяснить ничего, кроме статического положения органов. Однако такой взгляд - явное заблуждение. Гениальная идея Пирогова в том и состоит, что он использовал свой метод распилов для изучения не только морфологической статики, но и функции органов (например, суставов), а также различий в их топографии, связанных с изменением положения тех или иных частей тела и состояния соседних органов (см. главу 2).
Н. И. Пирогов использовал метод распилов и для разработки вопроса о наиболее целесообразных доступах к различным органам и рациональных оперативных приемах. Так, предложив новый способ обнажения общей и наружной подвздошных артерий, Пирогов произвел серию распилов в направлениях, соответствующих кожным разрезам при этих операциях. Распилы Пирогова отчетливо показывают значительные преимущества обоих его способов по сравнению со способами Купера, Абернети и др.
Важно отметить, что при разработке своих способов обнажения подвздошных артерий Пирогов несколько сот раз испытал их на трупах, а затем 14 раз произвел перевязку этих сосудов на больных.
Второй оригинальный способ изучения топографии внутренних органов, предложенный и осуществленный Н. И. Пироговым, назван им анатомической скульптурой. Этот метод не уступает по своей точности изучению топографии на распилах замороженных трупов (подробно о нем см. в главе 2).
Таким образом, огромные заслуги Н. И. Пирогова в области топографической анатомии состоят в том, что он:
1) создал учение о взаимоотношениях кровеносных сосудов и фасций;
2) заложил основы топографической анатомии как науки, впервые широко применив метод распилов замороженных трупов, анатомическую скульптуру и эксперимент на трупе; 3) показал значение топографо-анатомических исследований для изучения функции органов;
4) установил изменения в топографии ряда областей, связанные с различным функциональным состоянием органов или развитием в них патологических процессов;
5) положил начало учению об индивидуальной изменчивости формы и положения органов;
6) впервые установил взаимоотношения между различными отделами центральной нервной системы и уточнил топографию периферических нервов и связей между ними, обратив внимание на значение этих данных для практики; впервые представил топографо-анатомическое описание кисти и пальцев, клетчаточных пространств конечностей, лица, шеи, изложил детальную топографию суставов, полости носа и рта, грудной и брюшной полости, фасций и органов таза;
7) использовал данные топографо-анатомических исследований для объяснения механизма возникновения ряда патологических состояний и для разработки рациональных оперативных доступов и приемов.
Из всего сказанного с несомненностью вытекает, что Н. И. Пирогов является основоположником топографической анатомии как науки. Его труды оказали и продолжают оказывать огромное влияние на развитие всей топографической анатомии.
Однако не только широко применявшийся Пироговым эксперимент на трупе способствовал развитию хирургических знаний. Н. И. Пирогов осуществил в больших масштабах и эксперимент на животных, причем экспериментально-хирургическая деятельность Пирогова составляет значительную часть его научного творчества. Уже в диссертации Пирогова о перевязке брюшной аорты выявился его огромный талант как в постановке опытов, так и в трактовке их результатов. Н. И. Пирогову принадлежит приоритет в ряде вопросов патологии кровообращения. Его опыты с перерезкой ахиллова и результаты изучения им процесса заживления ран сухожилий не потеряли научной ценности до сих пор. Так, установки Пирогова нашли подтверждение в современных исследованиях выдающегося советского биолога О. Б. Лепешинской. Опыты Пирогова по изучению действия эфирных паров признаются классическими.
Н. И. Пирогов как бы предвидел то, что выразил и столь блестяще осуществил в своей деятельности, невиданной по размаху и результатам, наш гениальный соотечественник , которому принадлежат замечательные слова: «Только пройдя через огонь эксперимента, вся медицина станет тем, чем быть должна, т. е. сознательной, а следовательно, всегда и вполне целесообразно действующей».
Дата рождения: |
|
Место рождения: |
Москва, Российская империя |
Дата смерти: |
|
Место смерти: |
Село Вишня (ныне в черте Винницы), Подольская губерния, Российская империя |
Гражданство: |
Российская империя |
Род деятельности: |
Прозаик, поэт, драматург, переводчик |
Научная сфера: |
Медицина |
Альма-матер: |
Московский университет, Дерптский университет |
Известен как: |
Хирург, создатель атласа топографической анатомии человека, военно-полевой хирургии, основатель анестезии, выдающийся педагог. |
Награды и премии: |
Крымская война
После Крымской войны
Последнее признание
Значение
На Украине
В Белоруссии
В Болгарии
В Эстонии
В Молдавии
В филателии
Образ Пирогова в искусстве
Интересные факты
(13 (25) ноября 1810, Москва - 23 ноября (5 декабря) 1881, с. Вишня (ныне в черте Винницы), Подольская губерния, Российская империя) - русский хирург и анатом, естествоиспытатель и педагог, создатель первого атласа топографической анатомии, основоположник русской военно-полевой хирургии, основатель русской школы анестезии. Член-корреспондент Санкт-Петербургской академии наук.
Биография
Николай Иванович родился в Москве в 1810 году, в семье военного казначея, майора Ивана Ивановича Пирогова (1772--1826). Мать Елизавета Ивановна Новикова принадлежала к старой московской купеческой семье. Четырнадцатилетним мальчиком поступил на медицинский факультет Московского университета. Получив диплом, ещё несколько лет учился за границей. К профессорской деятельности Пирогов готовился в Профессорском институте при Дерптском университете (ныне Тартуский университет). Здесь, в хирургической клинике, Пирогов проработал пять лет, блестяще защитил докторскую диссертацию и в возрасте всего лишь двадцати шести лет был избран профессором Дерптского университета. Через несколько лет Пирогов был приглашён в Петербург, где возглавил кафедру хирургии в Медико-хирургической Академии. Одновременно Пирогов руководил организованной им Клиникой госпитальной хирургии. Поскольку в обязанности Пирогова входило обучение военных хирургов, он занялся изучением распространённых в те времена хирургических методов. Многие из них были им в корне переработаны; кроме того, Пирогов разработал ряд совершенно новых приёмов, благодаря чему ему удавалось чаще, чем другим хирургам, избегать ампутации конечностей. Один из таких приёмов до настоящего времени называется «операцией Пирогова».
В поисках действенного метода обучения, Пирогов решил применить анатомические исследования на замороженных трупах. Сам Пирогов это называл «ледяной анатомией». Так родилась новая медицинская дисциплина - топографическая анатомия. Спустя несколько лет такого изучения анатомии, Пирогов издал первый анатомический атлас под заглавием «Топографическая анатомия, иллюстрированная разрезами, проведёнными через замороженное тело человека в трёх направлениях», ставший незаменимым руководством для врачей-хирургов. С этого момента хирурги получили возможность оперировать, нанося минимальные травмы больному. Этот атлас и предложенная Пироговым методика стали основой всего последующего развития оперативной хирургии.
В 1847 году Пирогов уехал на Кавказ в действующую армию, так как хотел проверить в полевых условиях разработанные им операционные методы. На Кавказе он впервые применил перевязку бинтами, пропитанными крахмалом. Крахмальная перевязка оказалась удобнее и прочнее, чем применявшиеся раньше лубки. Здесь же, в ауле Салта, Пирогов впервые в истории медицины начал оперировать раненых с эфирным обезболиванием в полевых условиях. Всего великий хирург провёл около 10 тыс. операций под эфирным наркозом.
Крымская война
В 1855 году, во время Крымской войны, Пирогов был главным хирургом осаждённого англо-французскими войсками Севастополя. Оперируя раненых, Пирогов впервые в истории русской медицины применил гипсовую повязку, дав начало сберегательной тактике лечения ранений конечностей и избавив многих солдат и офицеров от ампутации. Во время осады Севастополя, для ухода за ранеными, Пирогов руководил обучением и работой сестёр Крестовоздвиженской общины сестёр милосердия. Это тоже было нововведением по тем временам.
Важнейшей заслугой Пирогова является внедрение в Севастополе совершенно нового метода ухода за ранеными. Метод этот заключается в том, что раненые подлежали тщательному отбору уже на первом перевязочном пункте; в зависимости от тяжести ранений одни из них подлежали немедленной операции в полевых условиях, тогда как другие, с более лёгкими ранениями, эвакуировались вглубь страны для лечения в стационарных военных госпиталях. Поэтому Пирогов по справедливости считается основоположником специального направления в хирургии, известного как военно-полевая хирургия.
За заслуги в оказании помощи раненым и больным Пирогов был награждён орденом Святого Станислава 1-й степени, дававшим право потомственного дворянства.
После Крымской войны
Несмотря на героическую оборону, Севастополь был взят осаждающими, и Крымская война была проиграна Россией. Вернувшись в Петербург, Пирогов на приёме у Александра II рассказал императору о проблемах в войсках, а также об общей отсталости русской армии и её вооружения. Император не захотел прислушаться к Пирогову. С этого момента Николай Иванович впал в немилость, он был направлен в Одессу на должность попечителя Одесского и Киевского учебных округов. Пирогов попытался реформировать сложившуюся систему школьного образования, его действия привели к конфликту с властями, и учёному пришлось оставить свой пост.
Его не только не назначили министром народного просвещения, но и отказались даже сделать его товарищем (заместителем) министра, вместо этого его «сослали» руководить обучающимися за границей русскими кандидатами в профессора. Он выбрал своей резиденцией Гейдельберг, куда прибыл в мае 1862. Кандидаты были ему очень благодарны, об этом, например, тепло вспоминал Нобелевский лауреат И. И. Мечников. Там он не только выполнял свои обязанности, часто выезжая в другие города, где учились кандидаты, но и оказывал им и членам их семей и друзьям любую, в том числе, медицинскую помощь, причём один из кандидатов, глава русского землячества Гейдельберга, провёл сбор средств на лечение Гарибальди и уговорил Пирогова осмотреть раненого Гарибальди. От денег Пирогов отказался, но к Гарибальди поехал и обнаружил не замеченную другими всемирно известными врачами пулю, настаивал, чтобы Гарибальди покинул вредный для его раны климат, в результате чего итальянское правительство освободило Гарибальди из плена. По всеобщему мнению, именно Н. И. Пирогов тогда спас ногу, а, скорее всего, и жизнь осуждённому другими врачами Гарибальди. В своих «Мемуарах» Гарибальди вспоминает: «Выдающиеся профессора Петридж, Нелатон и Пирогов, проявившие ко мне великодушное внимание, когда я был в опасном состоянии, доказали, что для добрых дел, для подлинной науки нет границ в семье человечества…».После этого случая, вызвавшего фурор в Петербурге, произошли покушение на Александра II нигилистами, восхищавшимися Гарибальди, и, главное, участие Гарибальди в войне Пруссии и Италии против Австрии, что вызвало неудовольствие австрийского правительства, и «красный» Пирогов был вообще уволен с государственной службы даже без права на пенсию.
В расцвете творческих сил Пирогов уединился в своём небольшом имении «Вишня» неподалёку от Винницы, где организовал бесплатную больницу. Он ненадолго выезжал оттуда только за границу, а также по приглашению Петербургского университета для чтения лекций. К этому времени Пирогов уже был членом нескольких иностранных академий. Относительно надолго Пирогов лишь дважды покидал имение: первый раз в 1870 году во время франко-прусской войны, будучи приглашён на фронт от имени Международного Красного Креста, и второй раз, в 1877-1878 годах - уже в очень пожилом возрасте - несколько месяцев работал на фронте во время русско-турецкой войны.
Русско-турецкая война 1877-1878 гг.
Когда император Александр II посетил Болгарию в августе 1877 года, во время русско-турецкой войны, он вспомнил о Пирогове как о несравненном хирурге и лучшем организаторе медицинской службы на фронте. Несмотря на свой пожилой возраст (тогда Пирогову исполнились уже 67 лет), Николай Иванович согласился отправиться в Болгарию при условии, что ему будет предоставлена полная свобода действий. Его желание было удовлетворено, и10 октября 1877 года Пирогов прибыл в Болгарию, в деревню Горна-Студена, недалеко от Плевны, где располагалась главная квартира русского командования.
Пирогов организовал лечение солдат, уход за ранеными и больными в военных больницах в Свиштове, Згалеве, Болгарене, Горна-Студена, Велико-Тырново, Бохот, Бяла, Плевне. С 10 октября по 17 декабря 1877 года Пирогов проехал свыше 700 км на бричке и санях, по территории в 12 000 кв. км., занятой русскими между реками Вит и Янтра. Николай Иванович посетил 11 русских военно-временных больниц, 10 дивизионных лазаретов и 3 аптечных склада, дислоцированных в 22 разных населённых пунктах. За это время он занимался лечением и оперировал как русских солдат, так и многих болгар.
Последнее признание
В 1881 году Н. И. Пирогов стал пятым почетным гражданином Москвы «в связи с пятидесятилетней трудовой деятельностью на поприще просвещения, науки и гражданственности».
Последние дни
В начале 1881 года Пирогов обратил внимание на боль и раздражение на слизистой твердого неба, 24 мая 1881 года Н. В. Склифосовский установил наличие рака верхней челюсти. Умер Н. И. Пирогов в 20 ч 25 мин 23 ноября 1881 года. в с. Вишня, ныне часть Винницы.
Тело Пирогова было забальзамировано его лечащим врачом Д. И. Выводцевым с использованием только что разработанного им метода, и погребено в мавзолее в деревне Вишня под Винницей. В конце 1920-х годов в склепе побывали грабители, которые повредили крышку саркофага, выкрали шпагу Пирогова (подарок Франца Иосифа) и нательный крест. Во время Второй мировой войны, при отступлении советских войск, саркофаг с телом Пирогова был скрыт в земле, при этом повреждён, что привело к порче тела, впоследствии подвергнутого реставрации и повторному бальзамированию.
Официально гробница Пирогова именуется «церковь-некрополь», тело находится немного ниже уровня земли в крипте - цокольном этаже православного храма, в застекленном саркофаге, к которому возможен доступ желающих отдать дань уважения памяти великого ученого.
Значение
Основное значение деятельности Н. И. Пирогова состоит в том, что своим самоотверженным и часто бескорыстным трудом он превратил хирургию в науку, вооружив врачей научно обоснованной методикой оперативного вмешательства.
Богатая коллекция документов, связанных с жизнью и деятельностью Н. И. Пирогова, его личные вещи, медицинские инструменты, прижизненные издания его произведений хранятся в фондах Военно-медицинского музея в Санкт-Петербурге, Россия. Особый интерес представляют 2-х томная рукопись ученого «Вопросы жизни. Дневник старого врача» и оставленная им предсмертная записка с указанием диагноза своей болезни.
Вклад в развитие отечественной педагогики
В классической статье «Вопросы жизни» Пирогов рассмотрел фундаментальные проблемы российского воспитания. Он показал нелепость сословного воспитания, разлад между школой и жизнью, выдвинул в качестве главной цели воспитания формирование высоконравственной личности, готовой отрешиться от эгоистических устремлений ради блага общества. Пирогов считал, что для этого необходимо перестроить всю систему образования на основе принципов гуманизма и демократизма. Система образования, обеспечивающая развитие личности, должна строиться на научной основе, от начальной до высшей школы, и обеспечивать преемственность всех систем образования.
Педагогические взгляды: Пирогов считал главной идею общечеловеческого воспитания, воспитание полезного стране гражданина; отмечал необходимость общественной подготовки к жизни высоконравственного человека с широким нравственным кругозором: «Быть человеком - вот к чему должно вести воспитание »; воспитание и обучение должно быть на родном языке. «Презрение к родному языку позорит национальное чувство ». Он указывал, что основанием последующего профессионального образования должно быть широкое общее образование; предлагал привлечь к преподаванию в высшей школе крупных учёных, рекомендовал усилить беседы профессоров со студентами; боролся за общее светское образование; призывал уважать личность ребёнка; боролся за автономию высшей школы.
Критика сословного профессионального образования: Пирогов выступал против сословной школы и ранней утилитарно-профессиональной выучки, против ранней преждевременной специализации детей; считал, что она тормозит нравственное воспитание детей, сужает их кругозор; осуждал произвол, казарменный режим в школах, бездумное отношение к детям.
Дидактические идеи: учителя должны отбросить старые догматические способы преподавания и применять новые методы; надо будить мысль учащихся, прививать навыки самостоятельной работы; учитель должен привлечь внимание и интерес учащегося к сообщаемому материалу; перевод из класса в класс должен проводиться по результатам годовой успеваемости; в переводных экзаменах есть элемент случайности и формализма.
Телесные наказания. В этом отношении он был последователем Дж. Локка, рассматривая телесное наказание как средство, унижающее ребенка, наносящее непоправимый ущерб его нравственности, приучающее его к рабскому повиновению, основанному лишь на страхе, а не на осмыслении и оценке своих поступков. Рабское повиновение формирует натуру порочную, ищущую возмездия за свои унижения. Н. И. Пирогов полагал, что результат обучения и нравственного воспитания, действенность методов поддержания дисциплины определяются объективным по возможности оцениванием учителем всех обстоятельств, вызвавших проступок, и назначением наказания, не пугающего и унижающего ребенка, а воспитывающего его. Осуждая применение розги как средства дисциплинарного воздействия, допускал в исключительных случаях применение физических наказаний, но лишь по постановлению педагогического совета. Несмотря на такую двойственность позиции Н. И. Пирогова, следует отметить, что поднятый им вопрос и развернувшаяся вслед за этим на страницах печати дискуссия имели положительные последствия: «Уставом гимназий и прогимназий» 1864 г. телесные наказания были отменены.
Система народного образования по Н. И. Пирогову:
- Элементарная (начальная) школа (2 года), изучается арифметика, грамматика;
- Неполная средняя школа двух типов: классическая прогимназия (4 года, общеобразовательный характер); реальная прогимназия (4 года);
- Средняя школа двух типов: классическая гимназия (5 лет общеобразовательный характер: латинский, греческий, русский языки, литература, математика); реальная гимназия (3 года, прикладной характер: профессиональные предметы);
- Высшая школа: университеты высшие учебные заведения.
Семья
- Первая жена - Екатерина Березина. Умерла от осложнений после родов в возрасте 24 лет. Сыновья - Николай, Владимир.
- Вторая жена - баронесса Александра фон Бистром.
Память
В России
На Украине
В Белоруссии
- Улица Пирогова в городе Минске.
В Болгарии
Признательный болгарский народ воздвиг Н. И. Пирогову 26 обелисков, 3 ротонды и памятник в Скобелевском парке в Плевне. В деревне Бохот, на том месте, где стояла русская 69-я военно-временная больница, создан парк-музей «Н. И. Пирогов».
Когда в 1951 года в Софии была создана первая в Болгарии больница скорой медицинской помощи, она была названа именем Н. И. Пирогова. Позже больница многократно меняла свое имя, сначала на Институт скорой медицинской помощи, затем - Республиканский научно-практический институт скорой медицинской помощи, Научный институт спешной медицины, Многопрофильная больница для активного лечения и скорой помощи и наконец -Университетская МБАЛСП. А барельеф Пирогова при входе ни разу не менялся. Теперь в МБАЛСМ «Н. И. Пирогов» трудятся 361 врачей-ординаторов, 150 научных сотрудников, 1025 медицинских специалистов и 882 людей, составляющих вспомогательный персонал. Все они гордо называют себя «пироговцы». Больница считается одна из лучших в Болгарии и в ней лечатся свыше 40 тыс. стационарных и 300 тыс. амбулаторных пациентов в год.
14 октября 1977 года в Болгарии была напечатана почтовая марка «100 лет с прибытия академика Николая Пирогова в Болгарию».
Образ Пирогова в искусстве
- Пирогов - главное действующее лицо в рассказе Куприна «Чудесный доктор».
- Главное действующее лицо в повести «Начало» и в рассказе «Буцефал» Юрия Германа.
- Кинофильм 1947 года «Пирогов» - в роли Николая Ивановича Пирогова - народный артист СССР Константин Скоробогатов.
- Пирогов - главное действующее лицо в романе «Тайный советник» Бориса Золотарева и Юрия Тюрина. (Москва: Современник, 1986. - 686 с.)
- В 1855 году, в бытность свою старшим учителем Симферопольской гимназии, Д. И. Менделеев, с юности испытывавший проблемы со здоровьем (подозревали даже, что у него чахотка), по просьбе петербургского врача Н. Ф. Здекауэра был принят и осмотрен Н. И. Пироговым, который, констатируя удовлетворительное состояние пациента, заявил: «Вы нас обоих переживёте» - предначертание это не только вселило в будущего великого учёного уверенность в благосклонности к нему судьбы, но и сбылось.
- Долгое время Н. И. Пирогову приписывали авторство статьи «Идеал женщины». Недавнее исследование доказывает, что статья является выборкой из переписки Н. И. Пирогова с его второй женой А. А. Бистром.