Игра в независимость: почему Курдистан не станет отделяться от Ирака. Иракский Курдистан: что принесет ему свобода? Население Иракского Курдистана проголосовало за создание независимого государства
В автономном курдском районе Ирака прошел референдум о независимости. По прогнозам, большинство проголосует за отделение от Ирака. Однако Курдистан не намерен отделяться - его лидер использует голосование для давления на Багдад
Фото: Alaa Al-Marjani / Reuters
В понедельник, 25 сентября, в Иракском Курдистане прошел референдум о независимости автономии от остального Ирака. Голосование началось в 8 утра по местному времени (совпадает с московским) и должно было завершиться в 18:00. Однако к вечеру стало известно, что курдистанская Высшая независимая комиссия (отвечает за проведение выборов) продлила работу некоторых избирательных участков на один час, до 19:00, так как «в труднодоступных районах люди не успели проголосовать», сообщило курдское агентство Rudaw. В столице курдской автономии Эрбиле участки завершили работу вовремя. К 17:00, по данным Reuters , 76%. Официальные результаты референдума станут известны в течение 72 часов. Однако сомнений в исходе референдума у телеканала и других СМИ нет — большинство выскажется за независимость от Ирака.
На референдуме избирателям нужно было ответить на один вопрос: «Хотите ли вы, чтобы регион Курдистан и курдские территории за его пределами стали независимым государством?». Всего на территории Иракского Курдистана проживает около 5,5 млн человек, из них, по данным Высшей независимой комиссии, правом голоса обладают 5,2 млн человек, сообщает Reuters . Однако, позже телеканал Rudaw , что правом голоса обладали 4,6 млн человек, а проголосовали 3,3 млн человек. В голосовании участвовало население не только трех провинций, официально входящих в состав курдской автономии, но и других подконтрольных курдам провинций, в частности Киркука. Референдум прошел и в местах компактного проживания курдов в провинциях Найнава и Дияла.
Автономия Иракского Курдистана входит в состав Ирака и расположена на северо-востоке страны. Она состоит из трех провинций — Дохук, Эрбиль и Сулеймания. Площадь региона составляет почти 40 тыс. кв. км, на ней проживает 5,5 млн человек. После многолетнего военного конфликта между курдской оппозицией и правительством Ирака в 1970 году противоборствующие стороны подписали соглашение о создании курдской автономии. Соглашение не было реализовано, что привело к новому многолетнему вооруженному противостоянию. В 1991 году отрядам пешмерга (вооруженные силы Курдистана) удалось окончательно выбить иракские правительственные войска с территории Курдистана. Ратифицированная в 2005 году новая Конституция Ирака присвоила курдским территориям статус широкой автономии, а также установила два официальных языка — арабский и сорани.
С 2005 года президентом автономии является Масуд Барзани, в 2009 году он был переизбран. Несмотря на то что в 2013 году срок его полномочий истек, Барзани отказался покидать свой пост. Его полномочия были продлены парламентом до 2015 года, а затем еще на два года. Курдистан — богатый нефтяной регион, основной импортер — Турция.
«Игра в независимость»
Референдум прошел, несмотря на недовольство со стороны центральных властей в Багдаде и соседних и Ирана, где также проживает курдское население. считают референдум незаконным и противоречащим Конституции страны. Против инициативы Эрбиля выступили все арабские государства, западные страны, . И только Израиль поддержал право курдов на самоопределение.
В день референдума Иран по требованию Багдада с курдской автономией, сообщил официальный представитель МИД Ирана Бахрам Гасеми. Он заявил, что Иран расценивает действия властей Курдистана как «неправомерные» и «подрывающие суверенитет и национальную целостность Ирака».
С угрозами в адрес правительства Курдистана в понедельник выступил и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Он назвал референдум «сепаратистским» и неприемлемым и напомнил, что Турция не признает результаты плебисцита, «ставящие под угрозу мир и стабильность не только в Ираке, но и во всем регионе». Эрдоган заявил, что на участке границы с Ираком турецкие вооруженные силы закрыли КПП «Хабур». Он также предупредил иракских курдов, что Анкара может в знак протеста , по которому идут поставки из Северного Ирака. Среди возможных мер противодействия властям Курдистана он также назвал экономические санкции. Кроме того, Анкара уже объявила, что прекратит подготовку курдских формирований пешмерга, которая проводилась в рамках совместной борьбы с террористами «Исламского государства» (ИГ, организация запрещена в России).
Прошедший референдум — «это не более чем игра в независимость» и «шантаж» со стороны Барзани, считает Леонид Исаев. По его словам, Курдистану невыгодно отделяться, так как выход из состава Ирака подорвет основы экономики региона. Исаев отмечает, что Эрбилю и так предоставлены «колоссальные преференции» со стороны Багдада. «Такими полномочиями, которые имеет Иракский Курдистан, не располагает ни один другой субъект», — говорит Исаев. У Курдистана есть собственные вооруженные силы, возможность вести дипломатическую деятельность и заключать в обход Багдада экономические контракты.
Исаев говорит, что референдум был нужен Барзани, чтобы, показав себя борцом за независимость курдов, заручиться поддержкой населения перед предстоящими в ноябре 2017 года всеобщими выборами.
Военные маневры
Власти Ирака пытались пресечь проведение референдума, однако статус региона серьезно ограничивает их возможности. Парламент Ирака 25 сентября одобрил законопроект, который позволит отстранить от работы чиновников и госслужащих, принявших участие в проведении референдума. Им могут прекратить выплачивать зарплаты и лишить всех привилегий. В тот же день иракский парламент потребовал от премьер-министра Хайдара аль-Абади направить войска в спорный Киркук, «чтобы защитить безопасность граждан, находящихся в оспариваемых районах». Богатая нефтяными месторождениями провинция Киркук не входит в состав Иракского Курдистана, однако находится с 2014 года под контролем сил пешмерга, которые отбили ее у террористов ИГ.
Ситуацию в регионе усугубляют военные маневры, которые проводят и Турция, и Иран. Премьер Турции Бинали Йылдырым заверил, что Турция не намерена вступать в военный конфликт с курдской автономией, но будет защищать свою национальную безопасность. Накануне референдума сухопутные войска Корпуса стражей исламской революции Ирана начали «Мохаррам» в районе Ошневие в юго-западной части Ирана, на границе с Иракским Курдистаном. Кроме того, Высший совет национальной безопасности Ирана закрыл свое воздушное пространство в приграничных территориях и отменил все рейсы в курдские Сулейманию и Эрбиль, сообщил иранский телеканал PressTV.
Эксперт Исаев полагает, что вероятность полномасштабного военного конфликта между курдами и противниками референдума — будь то Багдад, Иран или Турция — минимальна. По словам эксперта, Эрбиль не решится отделиться от Ирака, так как в противном случае окажется в «полной изоляции и враждебном окружении».
Фото: cristiano lissoni / Shutterstock.comРеферендум о независимости Курдистана, состоявшийся в понедельник, еще не означает, что на политической карте появится новое государство. Волю народа могут снова подавить мировые и региональные державы как они это уже не раз делали. Кто за, а кто против, и что зависит от самих курдов, объясняет Петр Дергачев.
Вопрос о независимом курдском государстве возник уже давно. Его создание предполагалось еще Севрским договором 1920 года. Но, как известно, договор так и не вступил в силу. Вместо него был принят Лозаннский договор, где пункта о создании Курдистана уже не было. Курды же представляли угрозу единому Ираку с самого его появления в современных границах. Представители иракского Курдистана часто настаивают на том, что Ирак является искусственным государством. Его границы были прочерчены колониальными державами почти 100 лет назад и не основывались на интересах населявших эту территорию народов. Таким образом, предпосылки для современного конфликта были заложены еще в начале прошлого века.
С того времени курды несколько раз поднимали восстания, поддерживали Иран в войне против Ирака и, наконец, в 1991 году добились автономии. В период с 1991 по 2003 гг. иракский Курдистан был де-факто независим. На его территории не было иракской армии (за исключением короткого периода в 1996 году, когда они приняли участие в гражданской войне в Курдистане на стороне Демократической Партии Курдистана (ДПК) и против Патриотического Союза Курдистана (ПСК)), было свое правительство, а для защиты курдов западными союзниками была введена бесполетная зона и даже ходила собственная валюта.
В 2003 году иракские курды поддержали вторжение США в страну и выступили против армии Ирака. В это время они расширили зону своего присутствия и заняли ряд территорий за пределами автономного региона. Однако вскоре им пришлось разочароваться в сделанном ими выборе. Изначально предполагалась федерализация Ирака, при которой курды получали бы северо-западную часть страны и входили бы в состав федерации на равноправных условиях с шиитской и суннитской частями. На самом же деле, Багдад, хотя и сулил все больше и больше прав курдской автономии, на деле не выполнял ни одного из данных обещаний.
Говорить о референдуме о независимости стали все чаще и чаще. В 2005 году был даже проведен неофициальный плебисцит. Тогда против независимости высказались лишь немногим более одного процента проголосовавших. В последнее время больше всех о референдуме говорил президент иракского Курдистана Масуд Барзани. Еще в 2016 году он пообещал его проведение - Барзани пришлось долго убеждать политические силы Курдистана. При этом, обычные граждане высказывались только за референдум. Наконец, в 2017 году совет по проведению референдума назначил его на 25 сентября.
Избирательная кампания началась 5 и закончилась 22 сентября. Все политические партии и движения высказались за независимость Курдистана. Часть партий, правда, заявляла о некоторых условиях для референдума, но поддерживали Курдистан как самостоятельное государство. Против независимости выступил только Шасвар Абдулвахид - основатель единственной в Курдистане независимой медиакорпорации NRT. Да и тот вел агитацию под лозунгом "Не сейчас", не отрицая того, что курды имеют право на независимое государство. Аргументы Абдулвахида состояли в том, что вопрос о независимости лишь отвлекает от насущных проблем в экономике региона, возникших из-за низких цен на нефть и наплыва беженцев. По его мнению, необходимо заняться решением именно этих задач, а вопрос о независимости отложить. Однако, эта проблема и так уже откладывался десятки лет и население Курдистана устало ждать тех самых лучших времен, когда ее можно будет поднять.
Ожидаемо против референдума высказался Багдад. Власти Ирака изначально объявили его антиконституционным и преступным. Особое недовольство столицы вызвало то, что всеобщее голосование проводилось не только в курдской автономии, но и за ее пределами - на территориях занятых курдскими войсками в 2003 и 2014 гг. Действительно, если сравнивать с выборами курдского парламента 2013 года, то они проводились лишь в половине из тех мест, где состоялся референдум. Кроме входящих в автономный Курдистан провинций Эрбиль, Дахук и Сулеймания плебисцит провели в спорных районах Диялы, Найнавы, Салах-эд-Дина и Киркука. Последний, будучи важным нефтяным регионом страны, привлек к себе особое внимание иракских парламентариев. 14 сентября они даже отправили в отставку губернатора Киркука Наджмальдина Карима за его поддержку референдума. Надо ли говорить, что глава курдской культурной столицы, член ПСК, бывший врач экс-президента Ирака Джаляла Талабани (оба президента Ирака прежний и нынешний курды) не только не подчинился решению парламента, но и проголосовал за независимость?
Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади в день голосования приказал вооруженным силам Ирака занять спорные районы "для защиты населения". Первыми на его приказ откликнулись группировки шиитского ополчения. Карим Нури, командир одного из отрядов ополчения, пригрозил "бандитам, оккупировавшим Киркук и другие места" тем, что они "станут целью" атак ополчения. Впоследствии даже сообщалось об обстреле автомобилей Пешмерга в районе Тузхурмату. Один боец курдской армии погиб и двое получили ранения. Стало ли это делом рук шиитских боевиков, пока неизвестно.
Интересно и то, что иракские депутаты призвали уволить всех госслужащих, которые приняли участие в референдуме. Т.е., Багдад пытается принять куда более жесткие меры в отношении жителей Курдистана, чем принимал против служащих, оказавшихся на территории, занятой ИГ. Работники госсектора не только не были уволены (хотя такие предложения поступали), но и до середины 2015 года получали зарплаты из бюджета Ирака.
Иран поддержал позицию западного соседа и осудил проведение референдума. 22 сентября начались ирано-иракские военные учения. Место для учений выбрано "удачно" - у границ иракского Курдистана. По их легенде, курдские боевики вторглись на территорию Ирана и теперь армии Ирака и Ирана совместными усилиями их условно уничтожают. К слову, те самые "курдские боевики", что вторгаются в Иран, сейчас находятся в Киркуке и удерживают позиции против ИГ. Боевое крыло Партии Свободы Курдистана действительно не питает любви в иранской армии и ставит своей целью освобождение иранского Курдистана. Накануне референдума Хусейн Язданпана, командующий отрядами партии, заявил, что действительно намерен взяться за иранскую армию, но пока его бойцы играют ключевую роль в защите Киркука от ИГ.
Кроме военного давления Тегеран способен оказать и экономическое. По запросу Багдада Тегеран запретил полеты в и из иракского Курдистана. Также Иран грозит закрыть границу с курдами. Экономический аспект не стоит недооценивать. Когда иракский Курдистан получил автономию, то Иран и Турция поначалу скептически отнеслись к новому региону, но потом стали крупнейшими инвесторами. Их потеря еще более усугубит экономические проблемы автономного района. Президент Ирана Хасан Рухани уже позвонил Эрдогану и Абади и обсудил с ними ситуацию вокруг курдского референдума. После общения с коллегами он высоко оценил уровень взаимодействия между странами с целью недопущения дестабилизации региона.
Кстати, Турция тоже выступила резко против. Как и Иран, она начала учения вблизи границы с иракским Курдистаном. Вслед за Тегераном Анкара пригрозила закрытием границ и прекращением экономического сотрудничества. Премьер-министр страны Бинали Йылдырым, видимо, вспоминая историю своей страны, предположил, что курды могут начать геноцид туркоманского населения и заявил, что в таком случае турецкая армия не будет молча наблюдать за этим.
В ответ на это курдский премьер Нерчиван Барзани отметил, что "мы не угрожаем и не будем угрожать безопасности Турции", добавив, что у Турции нет большего друга в регионе, чем Курдистан. И правда, ДПК, контролирующая северо-запад иракского Курдистана, всегда защищала турецкую границу и помогала в борьбе с отрядами Рабочей Партии Курдистана. То же самое можно сказать и о ПСК, которая на юго-востоке поддерживает Иран и охраняет его границу.
Позиция Турции тем более удивительна, что еще недавно она под предлогом помощи иракским курдам вводила войска аж под Мосул. И тогда из-за этого разразился дипломатический скандал. Впрочем, турецкий протест можно объяснить оппортунизмом. Правительство страны фактически оккупировало часть Сирии в северном Алеппо и не прочь провернуть тот же трюк и в Ираке. А курдский сепаратизм может стать отличным поводом для этого. Видимо, в Анкаре все еще кусают локти после того как не удалось войти в северный Ирак в 2003 году. Тогда, по планам Пентагона, должно было состояться вторжение в Ирак с территории Турции. Турки договорились с западными союзниками, что вместе с 62 000 американских солдат в страну войдут еще и 52 000 турецких. Цель была проста и понятна - заняв позиции в северном Ираке, они вряд ли бы оттуда ушли. План провалился из-за того, что национальное собрание страны не утвердило договоренность с США. Для ее принятия не хватило всего трех голосов. Из-за разногласий по этому вопросу, внутри эрдогановской партии "справедливости" и "развития" произошел конфликт и часть ее членов ушла к конкурентам. Но, как видим, имперские замашки у оставшихся членов никуда не делись.
Против независимого (по крайней мере в данный момент) Курдистана высказалось и международное сообщество. Кто более категорично, кто менее. На фоне этого, поддержавший курдов израильский лидер Нетаньяху выглядит анекдотично. Хотя у Израиля есть свои причины для поддержки иракского Курдистана. И это не только ослабление Ирака, как арабской страны, а значит традиционного противника Израиля. Скорее всего, Нетаньяху видит определенные исторические параллели между современным Курдистаном и Израилем во времена борьбы за создание еврейского государства. Да и проблемы, с которыми столкнется Курдистан, близки Израилю - недовольные национальные меньшинства, пытающиеся их защищать соседние страны и попытки изоляции.
Госдеп пытался уговорить Барзани перенести референдум. И тот был согласен провести его вместе с парламентскими выборами Ирака в 2018 году. Но выдвигал условие, что сделает это только в случае, если Багдад признает голосование. На это Багдад не пошел. Не потому, что в иракской столице не понимают, что после многочисленных ссор, прекращений финансирования и пр. Курдистан уже независим. Это понимают все иракские политики. Но ни один из них не хочет стать причастным к развалу страны. Поэтому они обречены вести именно ту игру, которую ведут.
По большому счету, проблема курдской независимости в глазах стран Запада состоит не в пресловутом конфликте между правом наций на самоопределение и незыблемостью границ, и даже не в нарушении конституции Ирака. Для Запада гораздо важнее противоречие между интересами курдского народа и стабильностью региона. И стабильность они ценят выше.
Куда более важна реакция США и ЕС после объявления результатов референдума. Вряд ли они перестанут поставлять оружие Пешмерге и обучать курдских военных. Все-таки Пешмерга - важный союзник Запада в Ираке. Мудрым решением станет разделить политику и войну. Военные не будут говорить о независимости, а дипломаты - о войне. Это позволит избежать ненужных споров и не скажется на борьбе против ИГ.
"Исламское Государство", можно сказать, один из виновников того, что референдум прошел именно сейчас, скрывает свои эмоции и сохраняет видимость равнодушия к курдской политике. Курдский вопрос практически не упоминается в пропаганде ИГ, а даже когда о нем и заходит речь, то говорится об этом вскользь и будто нехотя. Видимо, не хочет сглазить, а ведь сглазить есть что. В 2010-2014 гг. ИГ удалось восстановиться после кризиса и поражений благодаря умелому использованию конфликтов между Эрбилем и Багдадом. Споры о зонах ответственности позволили группировке почти свободно действовать во многих регионах страны. Сейчас ИГ переживает очередной кризис и новое обострение конфликта между Ираком и Курдистаном было бы как нельзя кстати. "Исламское государство" крайне нуждается в передышке.
Сейчас идет операция в Хавидже. Если Пешмерга сначала подгоняла армию Ирака и планировала наступление сразу после освобождения Мосула, то по мере приближения даты референдума ее пыл угасал. Поняв, что к референдуму занять населенную курдами Хавиджу уже не удастся, а значит она точно перейдет под контроль Багдада, энтузиазм курдских военных пропал вовсе. Они долго согласовывали свое участие в кампании, призывали пересмотреть "устаревший" план операции и, наконец, 24 сентября согласились, но на своих условиях. Так что немного времени ИГ удалось выиграть. Если конфликт между Багдадом и Эрбилем начнется, то чем жестче он будет, тем выгоднее это будет ИГ.
Несмотря на то, что окончательные результаты голосования будут объявлены только в четверг, сказать о том, какое решение приняли на референдуме, можно уже сейчас. Очевидно, что большинство выбрало независимость Курдистана. Разумеется, "за" проголосовали не все 100%. Часть некурдского населения, часть протестного электората поставили отметку в графе "нет". Но общий результат был очевиден задолго до 25 сентября. Довольно высокой оказалась и явка - 72%. Причем в разных регионах она колебалась от 62% до 94%. На большинстве участков из-за большого количества желающих проголосовать время голосования было продлено на час.
Перед плебисцитом появлялись тревожные сообщения о том, что в отдельных местах готовятся провокации и для них даже готовится оружие. Но несмотря на это голосование прошло спокойно. Власти лишь призвали помнить избирателей о курдской культуре и ценностях и проявлять свою радость от процесса волеизъявления в их рамках. В частности, убедительно просили не стрелять от счастья в воздух.
Хотя на референдум не прибыло ни одной официальной делегации наблюдателей, тем не менее прибыло более ста неофициальных групп. Среди них были и члены британского парламента во главе с Надхимом Захви - членом консервативной партии и первым британским депутатом курдского происхождения.
Но будущее независимого или зависимого Курдистана все равно неясно. Масуд Барзани не раз заявлял, что референдум не означает мгновенного отделения от Ирака. Курдский президент планирует дать Багдаду время год-два на осмысление ситуации и переговоры о выходе. Причем, отделение даже необязательно и на нем никто не настаивает. Возможно множество форм сосуществования Курдистана и Ирака. Но это должно быть честное и равное партнерство.
К сожалению, иракское правительство считает, что Курдистан должен подчиняться Ираку. Пусть не в реальности, но хотя бы на словах. Такая непримиримая позиция толкает Эрбиль к скорому объявлению о независимости. А это будет означать военную и экономическую блокаду. Тот факт, что сирийский Курдистан поддержал иракских братьев и объявил о том, что не закроет границу с ними, а если надо, то и с оружием в руках встанет на его защиту, конечно радует. Но не очень помогает в деле построения нормальных добрососедских отношений. И если все пойдет по радикальному багдадскому сценарию, то островок спокойствия, которым был Курдистан, окажется под ударами мощного политического урагана.
Специалисты по Ближнему Востоку пребывают в напряженном ожидании, первую оценку результатов курдского референдума 25 сентября мы очевидно получим от них не ранее 26-го: реноме серьезного эксперта не позволяет спешить. Здесь нет ни грана иронии, просто автор не относит себя к специалистам по данному региону и может позволить себе быть чуточку легковесным.
Ясно одно: референдум состоится и… в общем-то, это всё. Максимум того, на что решится Эрбиль, это провозглашение «начала» обретения независимости, некоего переходного периода, возможно, до 1 января, 21 марта (Ноуруз) или даже 25 сентября 2018 года, по истечении которого, какими бы ни были результаты переговоров с Багдадом, Курдистан автоматически будет считать себя полностью независимым.
Пока же необходимо, чтобы улеглись страсти, чтобы соседи убедились, что Курдистан, создает свою армию, вводит собственную валюту, открывает диппредставительства - а мир не перевернулся. (Сегодня пешмерга это формально только подразделение национальной гвардии Ирака, почти не имеющее тяжелых вооружений и авиации, и у Иракского Курдистана уже есть 13 представительств, в т. ч. в Москве, имеющих прямые контакты с МИД страны пребывания и даже выдающих визы для посещения Курдистана.)
Должен выдохнуть и привыкнуть к новым реалиям и «весь цивилизованный мир». Судя по заявлениям на достаточно высоком уровне, независимость Курдистана уже в переходной период могут признать, по меньшей мере, три-четыре европейских государства.
И самая важная причина, препятствующая немедленному провозглашению независимости, это неурегулированность вопроса границы Иракского Курдистана почти на всем ее протяжении с «остающимся Ираком». Провозглашение независимости в спорных границах это фактически объявление войны Багдаду.
Да, курды воспользовались борьбой с ИГИЛ (террористическая группировка, запрещена в РФ - прим. EADaily ) для того, чтобы расширить контролируемую территорию за пределы автономного региона, определенного конституцией Ирака. Но расширили за счет районов, населенных преимущественно курдами: Киркук, Ханакин, восток Ниневии, Синджар (по-курдски - Шенгала).
Судя по всему, в Эрбиле стараются всячески избежать столкновения. Несмотря на воинственные заявления некоторых командиров, пешмерга так и не вошли в десятки курдских деревень, лежащих чересполосно с арабскими в восточной части Ниневийской долины.
Еще несколько десятков курдских деревень до сих пор остаются в районе Хавиджи - в последнем анклаве ИГИЛ в центральном Ираке между Курдистаном и районами, контролируемыми центральным правительством. Багдад до последнего оттягивал начало операции по освобождению Хавиджи, «приберегая» ее как фактор риска для Эрбиля. Наступление началось только 22 сентября, за три дня до референдума. Курды пока не вмешиваются, явно опасаясь «случайного» столкновения с армией Ирака, которое Багдад смог бы использовать как повод для широкомасштабного конфликта. (К тому же нефтяные поля Киркука лежат к северу от Хавиджи и уже находятся под контролем курдов.)
Кстати, об энергоносителях. А также об одном из последствий еще не прошедшего референдума.
Более трех месяцев с момента объявления 7 июня о проведении всенародного голосования по вопросу независимости Запад стремился «соблюсти баланс» между Багдадом и Эрбилем, делая противоречивые заявления и совершая не менее противоречивые поступки. Так, практически в один день одни представители США заявляли о приверженности территориальной целостности Ирака, а другие усаживали за стол переговоров с курдскими партиями, поддерживающими референдум, две партии, отказывающиеся его поддержать: «Движение за перемены» (Горран) и Исламскую группу Курдистана (ИГК, «Комал»). Об этом ниже.
В последние же полторы недели, когда об отмене голосования уже не могло быть и речи, США, Франция, Британия, Германия дали последний символический залп в поддержку «единства Ирака», сделав ну очень жесткие заявления с требованием перенести референдум. Впрочем, в Багдаде, где прекрасно понимают лицемерие этих заявлений, их пафос не оценили.
Россия не надувала щеки, не претендовала на роль вершителя судеб Ирака и курдского народа, и принципиально отказалась высказывать поддержку или осуждение референдума. В какой бы форме ни задавались вопросы российским официальным лицам, фабула ответа укладывалась в заявление главы МИД РФ Сергея Лаврова от июля этого года: «Россия заинтересована в том, чтобы курдский народ, подобно любому другому, мог реализовать свои надежды и чаяния в рамках существующих международно-правовых норм».
Всё, в чем заинтересована Россия, это развитие экономических отношений с этой страной. Или с двумя этими странами, если таков будет результат разрешения внутреннего конфликта. Соответственно, исходя из целей экономического сотрудничества, Россия заинтересована в мире в этой стране (странах). Всё просто. Здесь - бизнес и никаких претензий на большее, на участие в решении судеб Ирака и Курдистана.
Не сразу, но с этой позицией России смирились и Багдад, и Эрбиль, они сочли ее более честной, чем позиция западных партнеров. Эрбиль смирился с тем, что Россия продает Багдаду вооружения, включая танки Т-90С. Багдад спокойно воспринимает участие России в развитии нефтегазовой отрасли Иракского Курдистана.
Обеспокоенные политическими рисками, спровоцированными двусмысленной политикой своих правительств и возможной негативной реакцией как Багдада, так и Эрбиля, западные компании заморозили ряд инвестиционных проектов в курдском регионе. В результате, как сообщило на днях агентство Reuters со ссылкой на высокопоставленные источники в Эрбиле, ключевым инвестором в Иракский Курдистан стала Россия, обойдя США и Турцию. Свыше $ 4 млрд вложила в регион только компания «Роснефть», в том числе в проект по строительству сети газопроводов для внутреннего потребителя, о чем компания объявила в середине сентября. Эта же компания с 2020 года может стать ведущим экспортером энергоносителей Курдистана на европейские рынки.
Еще раз: независимо от того, как сложатся отношения Багдада и Эрбиля, газ будет нужен предприятиям, городам и деревням на этой земле. Эта позиция России устраивает обе стороны. И это, несомненно, победа России. Победа, доступная любой стране, готовой руководствоваться прагматизмом.
Что касается других последствий референдума о независимости 25 сентября, то можно надеяться, что конфликты при голосовании в «спорных районах» не выйдут далеко за рамки психологического давления, цель которого - лучшие позиции в неизбежных переговорах об условиях «развода».
Похоже, что шиитская милиция Хашд аш-Шааби («Силы народной мобилизации») всерьез нацелена на захват южной части Шенгалы, включая сам город Синджар на трассе Мосул - Ракка. Задачу облегчает то, что эту территорию контролируют в основном отряды Рабочей партии Курдистана (РПК) и сирийских курдов, находящихся в остром конфликте с Эрбилем и подвергающихся также атакам турецкой авиации. Эрбиль в свою очередь заинтересован в установлении полного контроля над городом Туз-Хармато, врезающимся в территорию Курдистана и частично контролируемым шаабистами.
Но в целом полномасштабное наступление иракской армии вряд ли возможно: массированная атака Багдада на курдские районы, кадры жертв и разрушений только подтвердят аргументацию курдов в пользу отделения от «страны, уничтожавшей их в течение 100 лет». И ускорят признание Курдистана со стороны европейских государств, во многих из которых (Скандинавия, Бенилюкс и даже некоторые восточноевропейские) борьба курдов встречает растущее сочувствие.
В течение последних нескольких лет лояльность Эрбиля Анкаре достигла предела. Ради улучшения отношений с Турцией региональное правительство Курдистана полностью разорвало отношения с РПК, ведущей партизанскую войну на территории северного соседа. Понятно, что в эти судьбоносные дни Эрбиль тем более не даст Анкаре повода для атаки. И конечно, Запад не допустит вооруженного вмешательства Ирана. В арсенале этого соседа остается отстрел курдских крестьян-контрабандистов, таскающих в Иран сигареты и спутниковые антенны.
В то же время в Багдаде, Анкаре и Тегеране понимают, какой приз стоит на кону - грубо говоря, масса бонусов и трубопроводы через ту страну, которая признает Курдистан. Довольно интересно наблюдать, как почти одновременно обсуждались фактически взаимоисключающие проекты.
Таким образом, можно с большой долей уверенности сказать, что границы территорий, контролируемых Эрбилем на сегодня, и станут в своей основе границами Курдского государства. Разве что Эрбиль все же решится принять участие в операции по освобождению Хавиджи и присоединит ее «курдский угол».
Не оправдались и надежды на раскол курдов. Прививка без преувеличения позорной гражданской войны середины 1990-х сделала свое дело. Но по порядку.
Курды действительно сражались за свою независимость 100 лет. Этой борьбы, как национального движения, не могло быть до 1918 года, когда Курдистан был частью двух империй: Османской и Персидской. Захват Антантой в 1917 году арабских владений и раздел Османской империи в следующем году привели к образованию национальных государств: независимого турецкого и подмандатных Британии и Франции арабских: Сирии и Ирака. В 1925 году в Иране была свергнута тюркская династия Каджаров и началось строительство собственно персидского (фарси, иранского) национального государства (хотя, строго говоря, и новая династия Пехлеви была тюркской по происхождению).
Единственным крупным народом, не получившим своего государства и, более того, оказавшимся разделенным между четырьмя национальными государствами, оказались курды. После Второй Мировой войны национально-освободительное движение курдов переросло в практически непрерывное восстание и стало фактором международной политики.
Честная история Курдистана будет написана не скоро, но суть полувекового периода с середины 1940-х по середину 1990-х можно охарактеризовать так: все - Турция, Иран, Ирак и Сирия - использовали курдов в борьбе друг против друга, а курды использовали их всех в своей борьбе.
Получилось, как в суданско-эфиопском конфликте: Судан десятилетиями подкармливал эритрейских повстанцев, а Эфиопия - южносуданских. В конечном счете, Эфиопия осталась без Эритреи и выхода к морю, а Судан - без Южного Судана и его нефти.
Справедливости ради добавим, что в курдские дела в своих интересах вмешивались и другие игроки, например, Советский Союз, способствовавший созданию в 1946 году на территории оккупированного СССР и Британией Ирана курдской Мехабадской Республики. Республика не выстояла, но целый год существования первого в новой истории национального курдского государства оказал огромное влияние на настроения народа.
С разгромом Саддама Хусейна в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 году большая часть Иракского Курдистана фактически добилась независимости. Вот тут-то и проявились «болезни роста». Дело в том, что регионе действовали две партизанские группировки: Демократическая Партия Курдистана (ДПК) во главе с кланом Барзани и Патриотический Союз Курдистана (ПСК) клана Талабани.
Понятно, что антипартизанские подразделения армии Саддама в свое время сами освоили партизанские методы борьбы в горах. Поэтому чтобы избежать случайных столкновений со своими, ДПК и ПСК разделили Курдистан на две оперативные зоны: ДПК работала на севере, ПСК на юге, включая Эрбиль. При этом, как и положено партизанам, две группировки, скажем так, остро конкурировали в борьбе за ресурсы: каждый командир в первую очередь заботится об обеспечении своего отряда, такова жестокая правда любой войны.
В 1992 году в Курдистане прошли первые выборы. Победу с минимальным перевесом одержала ДПК. Договориться «по справедливости» не удалось и в мае 1994 года случилось немыслимое - началась гражданская война. Абсурдность происходящего постоянно давала надежду, что на следующей неделе война точно прекратится. Но она продолжалась, а перемирия срывались. И все же действовал какой-то кодекс чести.
Один из курдских товарищей рассказывал в частной беседе, как иногда происходили столкновения: «Поняли, что напоролись на тех. Бьем в воздух со всех стволов. Они тоже. Ага! У них стволов больше. Отходим. Они молчат, дают отойти».
Но у войны своя логика. В 1996-м ПСК обратилась за помощью к Тегерану, ДПК - к Багдаду. Как вели себя иранские и особенно иракские войска в отношении мирного населения и пленных рассказывать не будем. У руководства обеих партий хватило разума понять, в какую пропасть они столкнули страну, в следующем году было заключено перемирие, а еще через год мирное соглашение.
Сейчас было бы приятно повторить слова про «прививку», рассказать, как не любят курды вспоминать эту страницу своей истории и т. п., но, увы, говорить о том, что курды полностью преодолели ее, пока рано.
В 2015 году парламент Иракского Курдистана приостановил работу. Причиной стало решение президента Масуда Барзани остаться на своем посту ввиду «угроз курдскому народу», исходящих от «Исламского государства», несмотря на истечение срока полномочий. Бунт в парламенте подняли депутаты второй по численности фракции от партии «Движение за перемены» (Горран). Партия откололась от ПСК в 2009 году и потеснила «материнскую партию» на третье место.
Программу Горран можно выразить фразой: «Хватит партизанщины!». А также: хватит раздутого государственного аппарата и хватит непотизма. Горран не устраивает ситуация, когда при президенте Масуде Барзани правительство возглавляет его племянник Нечирван Барзани , а Совбез - сын Масрур Барзани .
Сразу после заявления Масуда Барзани о назначении референдума партия Горран выступила с протестом, заявив, что назначить референдум может только парламент Курдской автономии. Начались мучительные переговоры, в результате которых было принято решение провести новые парламентские выборы 1 ноября. Парламент старого созыва удалось собрать всего за неделю до референдума (с минимальным кворумом и без Горран и Комал, которые, не возражая против созыва парламента, «решили пропустить заседание»). Наконец, Барзани клятвенно пообещал, что ни он, ни его родственники не будут участвовать в новых президентских выборах.
В последнем обещании, на наш взгляд, есть некоторая доля лукавства: одно из ключевых требований Горран, которое поддержали ПСК и некоторые другие партии - преобразование Курдистана в парламентскую республику, где президент будет иметь только номинальные функции. Так что отказ от президентских амбиций теперь ни для кого большой потерей не является.
Буквально за несколько часов до наступления 25 сентября Движение за перемены - Горран и Исламская группа Курдистана - Комал все же призвали своих сторонников сказать на референдуме «Да» независимости. Ясно, что это и их цель, а партийные разногласия не должны вредить общему делу. Тем более, что через месяц с небольшим - парламентские выборы, а «отцом независимости» и без того оказался Масуд Барзани с его ДПК.
И еще одно уже почти неизбежное последствие курдского референдума для Ирака и соседней Сирии.
Оставшись без курдов, шиитско-суннитская федерация окажется совершенно нежизнеспособной ввиду абсолютного преобладания шиитов в населении страны (75−80%), еще более резкого преобладания последних в органах власти, с учетом крайне напряженных отношений между этими общинами и того, что почти все запасы нефти и газа Ирака без Курдистана находятся на шиитском юге.
Сегодня иракские войска зачищают от ИГИЛ последнюю (и самую крупную) иракскую провинцию Анбар, населенную суннитами. И одновременно зреет недовольство в уже освобожденной части Анбара. Суннитские лидеры провинции еще два месяца назад пригрозили центральному правительству бойкотом, если оно продолжит блокировать связи Анбара с западной, суннитской, частью Багдада. Режим на контрольно-пропускных пунктах был несколько ослаблен, но каждое новое сообщение или слухи о произволе или поборах на КПП вызывает бурю возмущения.
К западу от иракской провинции Анбар лежит сирийская провинция Дейр-эз-Зор, частично остающаяся под контролем ИГИЛ. Легко, устроившись на диване, отмечать ошибки сирийского командования в конце седьмого года войны, когда армия пополняется мальчишками, которым в начале войны было по 10−11 лет. Но ошибка, видимо, все же имела место, и она может обойтись Сирии потерей еще пятой части нефтегазовых запасов в дополнение к двум пятым, находящимся на курдском севере. Речь о нефтегазовых месторождениях провинции Дейр-эз-Зор, которые тянутся вдоль Евфрата по обоим берегам преимущественно ниже города Дейр-эз-Зор и, к сожалению, преимущественно вдоль левого, северо-восточного берега.
Естественное желание командования сирийской армии закончить одну операцию - добить ИГИЛ в Акербатском котле - прежде чем переходить к другой - наступлению на Дейр-эз-Зор - было основано на убеждении, что заявления Сирийских Демократических Сил (СДС), действующих под эгидой США, об их скором наступлении на Дейр-эз-Зор - блеф. В результате и Акербатский котел до сих пор не дочищен, но пришлось срочно перебрасывать силы и прорываться к южной, правобережной части Дер-эз-Зора, три года в окружении удерживаемой сирийской армией, когда к северной окраине левобережной части города подходили подразделения СДС.
Формально СДС считаются арабо-курдской коалицией. Фактически ее боеспособность держится исключительно на курдских подразделениях правящей в Сирийском Курдистане партии Демократический Союз (ПДС, более распространена курдская аббревиатура PYD), которую в Турции называют «сирийским крылом РПК» и так же считают террористической организацией.
ПДС - партия левая, демократическая, с одной стороны получает оружие, инструкторов и поддержку на земле и с воздуха от США, с другой - сражается в союзе с Коммунистической партией / Марксистко-Ленинской Освободительной армией рабочих и крестьян Турции. 14 августа этого года в бою погиб один из легендарных командиров КПТ Нубар Озанян . В том же бою были ранены трое его бойцов: иранец, канадец и сардинец (курдские товарищи подсказывают, что есть мнение, что за сардинцев-итальянцев выдают себя корсиканцы - граждане Франции).
Вполне возможно, что в отдельных операциях против ИГИЛ бойцы КПТ и интернационалисты сражались плечом к плечу с американским спецназом. Вот такие случаются альянсы. Американцы пошли на этот союз не от хорошей жизни, а только тогда, когда убедились, что сирийские курды - единственная сила, которая позволит им остаться в числе победителей в этой войне, принять участие в решении судьбы Сирии. Курды же верят, что после разгрома ИГИЛ американцы не сдадут их Турции. Что ж, верить - их право.
Арабские подразделения СДС играют вспомогательную роль, предпочитая охранные функции и категорически отказываясь покидать территории своих племен. Поэтому штурмовать Ракку и другие арабские города, которые ни при каком раскладе не будут присоединены к Сирийскому Курдистану (Рожаве) приходится все-таки курдам. Впрочем, под нажимом США курды отказались и от Рожавы: контролируемые СДС территории теперь называются «Федеративная система Северной Сирии».
Взятие Ракки затянулось и сирийское командование надеялось, что курды смогут (в своих интересах, разумеется) увильнуть от наступления на левом берегу провинции Дейр-эз-Зор. Но американцам, видимо, удалось сделать курдам предложение, от которого невозможно отказаться. Нельзя сказать, что курды рвутся из всех сухожилий, но задача форсировать Евфрат перед ними, по всей видимости, не стоит. Они просто занимают одно месторождение за другим.
Сирийская армия с большим трудом смогла занять два плацдарма на левом берегу, но эти плацдармы тут же «обволокли» СДС. Российская сторона обвинила «союзников» в том, что те сбросили воду на плотине Табка, чтобы затруднить сирийской армии форсирование Евфрата, указала на факты обстрела сирийских частей со стороны СДС и, наконец, предоставила снимки воздушной разведки, на которых американские «хаммеры» запечатлены в расположении опорного пункта ИГИЛ.
Но, очевидно, придется смириться с тем, что река Евфрат станет границей между территориями, контролируемыми Дамаском и СДС. Два анклава сирийской армии далеко на курдском севере, в районе городов Камышло и Хасеке, в лучшем случае удастся разменять на большой курдский плацдарм на правобережье Евфрата у Ракки.
После отделения Иракского Курдистана и неизбежного последующего отделения от шиитского Ирака суннитского государства к нему отойдет и сирийское левобережье Евфрата за исключением курдских кантонов вдоль турецкой границы.
Такой прогноз может показаться слишком самоуверенным, но дело в том, что создание Курдского Государства действительно станет потрясением для Ближнего Востока и не только. Это будет государство, возникшее не в устоявшихся границах колонии или автономии, а в границах, которые в значительной мере определил успех боевых действий.
Несомненно, что-то, что сработало в Ираке, может сработать и в Сирии. То есть те линии «временных разделов», которые складываются буквально на наших глазах, станут межгосударственными границами. Можно считать, что признание Курдистана и его границ откроет «ящик Пандоры», а можно наоборот - что оно откроет, легитимирует новые возможности решения конфликтов. И не только в Сирии. Таким образом никакой прогноз последствий сегодняшнего референдума не будет слишком смелым.
Альберт Акопян (Урумов)
Подпишитесь на нас
Правообладатель иллюстрации AFP/GETTY IMAGES
США, Великобритания и международная коалиция, борющаяся с запрещенной в России группировкой "Исламское государство", попросили отложить референдум на два года.
Президент Иракского Курдистана Масуд Барзани сказал, что откладывать референдум было слишком поздно.
- Израиль выступил за создание курдского государства
- Каталония и Курдистан: как создать новое государство?
Почему проводится референдум?
Барзани и его союзники по сепаратистской кампании утверждают, что после многих лет ущемления интересов курдов настало время создать независимое курдское государство.
Региональное правительство Курдистана (КРГ), расположенное в городе Эрбиль, также обвиняет центральное правительство в Багдаде в том, что оно систематически исключает курдов из системы равного распределения власти и ресурсов.
Иракские курды, поддерживающие референдум, говорят, что независимость является "естественным правом", а создание курдского государства принесет стабильность в регион.
Правообладатель иллюстрации AFP/Getty Images Image caption Масуд Барзани стоит во главе кампании за независимостьКакой вопрос задают на референдуме?
Избиратели должны ответить "да" или "нет" на вопрос: "Хотите ли вы, чтобы регион Курдистан и курдские территории за пределами региона Курдистан стали независимым государством?"
"Курдские территории", о которых идет речь, это спорные территории, находящиеся под контролем курдского военизированных формирований пешмерга.
На территориях расположен в том числе богатый нефтью район вокруг города Киркук и курдские города в северных иракских провинциях.
Кто голосует и где?
Более пяти миллионов избирателей - в основном иракских курдов - имеют право отдать свой голос при условии, что они зарегистрировались для голосования, используя заявления на предоставление продуктовых пайков - они подтверждают постоянное проживание в автономном регионе Курдистан или в спорных районах, контролируемых курдами.
Арабы, туркмены и езиды, а также христиане-ассирийцы и халдеи могут голосовать, если у них есть необходимые документы; то же самое относится к избирателям в диаспорах.
Что думает иракское правительство о голосовании?
Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади говорит, что этот шаг является "незаконным" и "неконституционным".
По словам иракских военных, референдум повлияет на продолжающийся конфликт с группировкой "Исламское государство", которая по-прежнему контролирует части спорных районов, таких как город Хавия в провинции Киркук.
Все ли иракские курды поддерживают независимость?
Некоторые иракские курдские политики, бизнесмены и общественные деятели основали движение "Не сейчас", заявив, что в нынешней экономической ситуации и на фоне проблем с безопасностью проводить референдум преждевременно.
Некоторые иракские курды ведут кампанию за отсрочку референдума о независимости.
Другие участники кампании заявляют, что референдум имеет не больше юридической силы, чем опрос общественного мнения, и используется для укрепления личного и партийного авторитета Барзани.
Они утверждают, что референдум не принесет подлинной независимости, а обернется лишь конфликтами и экономическими проблемами.
Большинство арабских и туркменских партий в районе Киркука бойкотировали опрос.
Езиды, не подчиненные иракско-курдскому правлению в разоренном конфликтом и оспариваемом районе Синджана в провинции Ниневия, также отказались принять участие в референдуме.
Что думают соседи Ирака?
Турция и Иран выступают против референдума. Анкара называет его "исторической ошибкой", а Тегеран - "опасным шагом".
Тем не менее, у Анкары и Тегерана есть серьезные экономические интересы в Иракском Курдистане, который экспортирует нефть на международный рынок через портовый город Турции Джейхан и обменивает свою сырую нефть на нефтепродукты из Ирана.
Правительство Сирии еще не заявило о конкретной позиции в отношении референдума, но Дамаск, скорее всего, предпочел бы сохранить территориальную целостность Ирака в период широкомасштабной региональной нестабильности.
Правообладатель иллюстрации AFP/Getty Images Image caption Некоторые иракские курды вели кампанию за отсрочку референдумаЧто думают курды в соседних странах?
Сирийские курды, находящиеся на линии фронта борьбы с ИГ, отвергают идею создания независимого курдского государства и требуют автономии только в северной части Сирии, которую они называют Рожавой.
Однако в то же время они утверждают, что готовы уважать решение большинства иракских курдов на референдуме независимо от результата.
Турецкие курды поддерживают идею независимости, а некоторые турецко-курдские партии придают большое значение референдуму.
Однако запрещенная Рабочая партия Курдистана (РПК) считает голосование пропагандистским трюком, направленным на то, чтобы держать Барзани у власти.
РПК настаивает на том, чтобы курды вместо этого поддержали "демократическую автономию".
Большинство иранских курдских партий поддерживают предстоящий референдум, надеясь, что иранский курдский регион может в какой-то последовать примеру своих иракских курдских соседей.
Каким может быть результат?
Если референдум пройдет по запланированному сценарию, большинство избирателей, скорее всего, проголосуют за отделение. Но центральное правительство Ирака заявляет, что оно не признает результаты голосования.
Миссия ООН по Ираку (МООНСИ) заявила, что не будет заниматься мониторингом голосования, поэтому официальных наблюдателей на референдуме нет.
Представители иракских курдов заявляют, что приняты все необходимые меры безопасности для предотвращения беспорядков во время и после референдума.
Тем не менее, возможны вооруженные столкновения в спорных районах, в основном в Киркуке, где иракская армия планировала развернуть войска для наступления на ИГ в районе Хавия, за два дня до проведения голосования.
Если ответ на референдуме будет положительным, но иракские курды не станут объявлять независимое государство, то результат референдума станет козырем на переговорах по территории и природным ресурсам между правительствами в Эрбиле и Багдаде.
При разделе территорий они планируют прихватить с собой и ряд не включённых в автономию районов - например, нефтяную житницу Ирака - провинцию Киркук. Всё это может спровоцировать новые военно-политические конфликты в регионе. Однако без поддержки извне курды на отделение вряд ли решатся. RT разбирался, кто выступает за, а кто против появления на карте курдского государства.
- Reuters
Государство в государстве
В сентябре 2017 года в Курдском автономном округе Ирака должен состояться референдум о независимости региона. Об этом 7 июня договорились глава автономии Масуд Барзани и руководители курдских партий Ирака.
Кроме того, партии договорились о дате выборов президента автономии - голосование назначено на 6 декабря 2017 года. Не исключено, что эти выборы состоятся уже в суверенном государстве, превратить в которое Иракский Курдистан планируют власти автономии.
- Reuters
Впрочем, неизвестно, смогут ли курдские политики добиться этой цели. Очевидно, что инициатива по отделению Иракского Курдистана натолкнётся на сопротивление Багдада и вызовет серьёзное раздражение других региональных держав. Ситуацию осложняют внутриполитические разногласия в Иракском Курдистане.
Сейчас курдские партии, главным образом Патриотический союз Курдистана (ПСК) и Демократическая партия Курдистана (ДПК), формируют совместную команду для проработки деталей предстоящего плебисцита.
От участия в переговорах отказались две партии - Движение за перемены («Горран») и Исламская группа Курдистана (ИГК).