Сонет 130 шекспира современные переводы.
В своей работе «Венок сонетам» я рассказал, какой прием встретил мой перевод 130-го сонета Шекспира в 1985 году на семинаре, посвященном очередной шекспировской дате. Тогда это был обоюдный шок, но глупо мне было бы рассчитывать, что ситуация за это время изменилась: моя статья «Сонеты Шекспира: проблема перевода или проблема переводчика?», в которой я обосновывал свой подход к переводу этого сонета и которая была опубликована тремя годами позже в альманахе «Поэзия», прошла незамеченной, и в изданной недавно «Азбукой-классикой» антологии переводов шекспировских сонетов все 6 переводов построены на маршаковском понимании этого сонета как чисто лирического стихотворения. Аналогичный прием перевод встретил я и на заседании секции художественного перевода СПР (правда, на этот раз у меня нашелся и защитник, утверждавший, что мой перевод соответствует духу английского оригинала, - И.Оськин, но он был одинок). О чем речь?
Дело в том, что 130-й СОНЕТ - пародия.
Мысль эта не нова. В русской критике ее впервые высказал в 1902 году Н.Стороженко: «130-й сонет... можно назвать остроумной пародией на тогдашние модные сонеты...»; это видно также из проведенных американскими филологами сравнений текста 130-го СОНЕТА и стихов современных Шекспиру авторов Б.Гриффина и Т.Уотсона (у нас об этом писал, например, А.Аникст; см. его предисловие «Лирика Шекспира» в книге У.Шекспир, «Сонеты», М., «Радуга», 1984). Однако, даже не зная работы Стороженко и стихов, спародированных поэтом, из текста сонета можно извлечь догадку о его пародийности. Привожу английский текст и подстрочник сонета.
My mistress" eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips" red;
If snow be white, why then her breasts are dun;
If hairs be wires, black wires grow on her head.
I have seen roses damask"d, red and white,
But no such roses see I in her cheeks;
And in some perfumes is there more delight
Than in the breath that from my mistress reeks.
I love to hear her speak, yet well I know
That music hath a far more pleasing sound;
I grant I never saw a goddess go;
My mistress, when she walks, treads on the ground:
And yet, by heaven, I think my love as rare
As any she belied with false compare.
Глаза моей любимой совершенно не похожи на солнце;
коралл гораздо краснее (red), чем розовый цвет (red) ее губ;
если снег бел, то почему ее груди бурые (dun);
если волосы бывают проволоками, черные проволоки растут у нее на голове.
Я видел тканые (порченые; вороненые) розы (damasked roses) (damask rose - булат), алые и белые,
но таких роз на ее щеках я не видел;
и некоторые запахи вызывают больше удовольствия,
чем дух, исходящий от моей любимой.
Я люблю слушать, как она говорит, хотя я хорошо знаю,
что звуки музыки намного приятнее;
я признаю, что никогда не видел, как ходят богини, -
моя любимая ступает по земле тяжело.
И все же, клянусь небом, я думаю, что моя любовь такая же замечательная,
Как любая, оболганная (соблазненная) фальшивыми сравнениями.
Пожалуй, лучшая иллюстрация к сказанному - третья строка. В том небольшом кругу, в котором Шекспир читал свои сонеты, адресат 130-го скорее всего был известен; известно было, что эта женщина смугла (dark), и когда слушатели в конце третьей строки («Если снег бел, ну тогда ее груди...») вместо ожидаемого dark слышали созвучно-неожиданное dun (грязновато-серые, бурые), это, конечно же, вызывало смех. Эта строка - характерно пародийная и с головой выдает направленность сонета против приторных сравнений современников Шекспира.
Подобрать ключ к переводу сонета не удалось никому из русских переводчиков - а их было немало. Необычное стихотворение постоянно привлекало к себе внимание: на сегодня опубликовано уже около полусотни прозаических и стихотворных переводов 130-го СОНЕТА на русский язык (по количеству переводов он уступает только 66-му) - и все до единого переводчики упорно переводят его как лирическое стихотворение, кто как может обходя «несъедобные» шекспировские сравнения: кого шокирует неприятный запах, слишком явно напоминающий запах пота, кого раздражают проволоки, растущие у любимой на голове, а уж грязновато-серые груди не устраивают никого. Ближе всех к интонации Шекспира и тем самым - к сути сонета подошел Р.Винонен, которому одну из трех строф удалось сделать в пародийном ключе:
Не замечал я и дамасских роз,
Что расцветают у иных на лицах,
Да и парфюмам, ежели всерьез,
Навряд ли пот в сравнение годится.
Наверно, перевод пародии должен быть еще острее, но важно, что именно в снижении, предельном заземлении пафоса банальных сравнений и заключен принцип (заложенный и в сонете Шекспира), который открывает дорогу к верному по сути переводу и может оградить будущих переводчиков от повторения общей ошибки. Однако же пародия на русском языке обязана иметь литературный адрес, текст которого - «на языке» (иначе ПЕРЕВОД ПАРОДИИ СТАНОВИТСЯ ПАРОДИЕЙ НА ПЕРЕВОДЧИКА), и в нашем случае такой адрес есть благодаря известности положенного на музыку «приторного» маршаковского перевода.
В самом деле, Шекспир в своем сонете пародировал образные штампы современных ему сонетистов с их фальшью и неискренностью и противопоставлял их сравнениям реальные, непридуманные черты своей любимой. Маршак же, не поняв замысла Шекспира и смягчив или убрав резко реалистические эпитеты, с помощью именно таких же образных штампов преобразовал свой перевод в стихотворение-штамп - точь-в-точь такой сонет, над какими издевался Шекспир.
Как и полагается в таком случае, я заострил пародийные элементы перевода (насколько смог; в частности, я насытил перевод архаизмами, которыми злоупотреблял Маршак), и разбирать такой перевод можно только с той точки зрения, с какой он осуществлен: имеет ли смысл разбирать построчно мои «неточности» в переводе, если они введены сознательно? Именно этим и продиктована была моя реплика «Ну, братцы, вы меня насмешили больше, чем Шекспир!», когда я обнаружил, что мой перевод разбирают именно по его построчной точности (или неточности). Тем не менее, поскольку эта реплика показалась критикующим меня неэтичной (обидной), я приношу свои извинения обидевшимся – хотя я и снял тогда свой перевод для окончательной правки. Однако я не считаю для себя возможным извиняться за то, что мой перевод пародирует вместе с переводом Маршака и все выполненные в том же духе переводы, опубликованные как в сборнике «Азбуки-классики», так и на этом сайте:
Ее очам до звезд далековато,
Уста ее имеют бледный вид,
А перси серовато-буроваты,
И запах... в общем, вряд ли удивит.
Как проволока черная витая
Власы вокруг чела, но не цветут,
Из розовых ланит произрастая,
Кусты дамасских роз – их нет и тут.
Я музыку люблю, но - знаю, слабость, -
Моей красы ворчанье мне милей;
И пусть она немного косолапит –
Так не богини ж ходят по земле.
И все же мне, клянусь, она дороже
Всех соблазненных выстеленной ложью.
В оригинале несколько случаев игры слов: во 2-й строке (red – red, красный – розовый румянец), в 3-й, в 5-й (damasked roses – тканые розы и вороненая сталь; никаких «дамасских роз» в сонете и в помине нет, и мое замечание в переводе «их нету тут» относится ко всем, кто в каком-либо варианте, в подстрочнике или в переводе, эти «дамасские розы» "употребил") и в сонетном «замке».
В "замке" слово belied Шекспиром использовано одновременно и в значении оболганная, и в значении уложенная (в смысле соблазненная): And yet, by heaven, I think my love is rare As any she belied with false compare. («И все же, клянусь, моя любимая не хуже любой I/ оболганной фальшивыми сравнениями; 2/ уложенной /соблазненной/ фальшивыми сравнениями»); Шекспир смеется одновременно и над поэтами с их фальшивыми сравненьями, и над дурами, которых этими фальшивыми сравненьями тащат в постель.
Игра слов у Шекспира чаще всего была связана с использованием таких значений слов, в которых они употреблялись в живом разговорном языке, а сейчас могли перебраться и в его запасники, или же, как в этом случае, построена на омофонном значении слова. Для того, чтобы такую игру слов вылавливать, надо не только кропотливо работать со словарем, но и владеть языком на уровне поэтического сознания, что, как правило, невозможно даже для тех, у кого английский язык - родной. Шекспир, например, используя эту же игру слов в 1 сцене IV акта «Отелло», предваряет ее похожим обыгрышем в 4 сцене III акта, чтобы зритель потом не пропустил подлый намек Яго: он понимал, что без такой подготовки зрители могут в очень важном месте пьесы эту игру слов прослушать, не заметить. Скорее всего, я пропустил бы это место в сонете, когда бы, по чистой случайности, не обнаружил эту игру в «Отелло»; одновременно в «Литучебе» прошла публикация симферопольской переводчицы М.Новиковой, на которую я и отреагировал тогда, в 1988 году, в своей статье (подробнее см. «Сонеты Шекспира: проблема перевода или проблема переводчика?»). Все это и заставило меня искать эквивалент в русском переводе: без адекватного перевода этого места теряется очень важный смысл шекспировского сонета и, можно сказать, его изюминка.
Существует еще один, «тайный» пласт игры слов в «Сонетах», который сегодня обнаружить еще труднее. Если учесть, каковы были взаимоотношения между Шекспиром и «смуглой леди», которую он одновременно и презирал, и страстно, до потери воли желал, то становится понятным, что созвучие dun (грязно-серый, бурый) в 3-й строке 130-го СОНЕТА с du... (тюремная камера с полом, покрытым навозом), легко подчеркивавшееся при чтении вслух (если dun вызывало у слушателей смех, то du... вызывало хохот), не случайно, как не случайно использование в замке 144-го СОНЕТА глагола to fire out не только в смысле выгнать, выкурить, но и в значении заразить венерической болезнью, укладывающееся в содержание сонета и этим, скрытым смыслом, - и т.п. Может быть, эти шуточки и могли бы навести на мысль о случайных совпадениях, когда бы не широкое использование такого рода юмора в шекспировских пьесах.
Эти шутки проливают свет на характер взаимоотношений между Шекспиром и адресатом последних 26 сонетов. Не в силах преодолеть плотскую страсть, которую разжигала в нем эта женщина, Шекспир в стихах высказывался откровенно жестко или еще сильнее намеками; в таком случае она по-своему мстила поэту, как могла, - и не эти ли «качели» отражены в сонетах к «смуглой леди»?
Есть грешок и на мне:
- Sonnet 130
Её глазенки тлеют угольками,
Среди ресниц, белесых как зола,
Коралл не делит цвет с её устами,
Так чем завлечь меня она смогла?
Со свёклою, не то, что с алой розой,
Я не сравню оттенка блеклых щёк,
А тело пахнет даже не мимозой…
И как я полюбить такую смог?
В ней совершенны линии не слишком,
А лобик узкий мысль наморщит вряд,
Ни красотой не вышла ни умишком,
И никакой ей не к лицу наряд…
И все ж богиням не сравниться с нею,
Я плохонькой любим, зато – своею!
My mistress" eyes are nothing like the sun, Coral is far more red, than her lips red, If snow be white, why then her breasts are dun: If hairs be wires, black wires grow on her head: I have seen roses damasked, red and white, But no such roses see I in her cheeks, And in some perfumes is there more delight, Than in the breath that from my mistress reeks. I love to hear her speak, yet well I know, That music hath a far more pleasing sound: I grant I never saw a goddess go, My mistress when she walks treads on the ground. And yet by heaven I think my love as rare, As any she belied with false compare.
Перевод на русский язык
Сонет 130. Ее глаза на звезды не похожи
Ее глаза на звезды не похожи, Нельзя уста кораллами назвать, Не белоснежна плеч открытых кожа, И черной проволокой вьется прядь. С дамасской розой, алой или белой, Нельзя сравнить оттенок этих щек. А тело пахнет так, как пахнет тело, Не как фиалки нежный лепесток. Ты не найдешь в ней совершенных линий, Особенного света на челе. Не знаю я, как шествуют богини, Но милая ступает по земле. И все ж она уступит тем едва ли, Кого в сравненьях пышных оболгали. Перевод С.Я. Маршака Все переводы Самуила Маршака Я с солнцем не сравню глаза моей голубки; В сравненье с шейкою - конечно снег белей; Кораллов алый цвет - алей, чем эти губки, Не блещет золотом волна ее кудрей. Да, розы видел я далекого Дамаска, Но на ее щеках тех роз не встретишь ты; Увы, - не так нежна ее дыханья ласка, Как чудный аромат, что издают цветы! Я речь ее люблю, сказать: она нежнее, Чем звуки музыки, - я не могу никак! Хоть незнакома мне походка чудной феи, - Моей возлюбленной знаком мне твердый шаг!.. Но небом я клянусь,- что так же ты прекрасна, Как те, которых льстец готов хвалить пристрастно!.. Перевод Л. Уманца Ее глаза на солнце не похожи, Коралл краснее, чем ее уста, Снег с грудью милой не одно и то же, Из черных проволок ее коса. Есть много роз пунцовых, белых, красных, Но я не вижу их в ее чертах, - Хоть благовоний много есть прекрасных, Увы, но только не в ее устах. Меня ее ворчанье восхищает, Но музыка звучит совсем не так. Не знаю, как богини выступают, Но госпожи моей не легок шаг. И все-таки, клянусь, она милее, Чем лучшая из смертных рядом с нею. Перевод М.И. Чайковского Все переводы Модеста Чайковского Ее глаза не солнечны ничуть, Кораллы не алеют на губах; Не белый снег моей подруги грудь, Не вижу струн я в черных волосах. Ал или бел дамасской розы цвет, Но роз в щеках найти не может взгляд. А у духов пленительней букет, Чем этого дыханья аромат. Мне дороги речей ее слова, Но музыка звучит куда милей; Я незнаком с походкой божества: Моя любовь ступает по земле. И все ж она не хуже, без сомнений, Любой из жертв неискренних сравнений. Перевод Александра Гуревича Взор госпожи моей - не солнце, нет, И на кораллы не походят губы; Ее груди не белоснежен цвет, А волосы, как проволока, грубы. Я видел много белых, алых роз, Но их не вижу на ее ланитах, И не сравнится запах черных кос С усладой благовоний знаменитых; Мне речь ее мила, но знаю я, Что музыка богаче благостыней; Когда ступает госпожа моя, Мне ясно: то походка не богини; И все же, что бы ни сравнил я с ней, Всего на свете мне она милей. Перевод О. Румера Все переводы Осипа Румера Лицом моя любовь на солнце не похожа, Кораллы ярче, чем уста ее горят, Когда снег бел, то грудь прекрасной с ним не схожа, А волосы есть шелк - у ней их не каскад. Я видел много роз, в садах хранимых строго, Но им подобных нет у милой на щеках, А благовоний вкруг найдется лучших много, Чем то, что на ее покоются устах. Я лепету ее внимать люблю, но знаю, Что музыка звучит и лучше и нежней, И к поступи богинь никак не прировняю Вполне земных шагов возлюбленной моей. И все же для меня она стократ милее Всех тех, кого сравнить возможно б было с нею. Перевод Н.В. Гербеля Все переводы Николая Гербеля Ее глаза не схожи с солнцем, нет; Коралл краснее алых этих губ; Темнее снега кожи смуглый цвет; Как проволока, черный волос груб; Узорных роз в садах не перечесть, Но их не видно на щеках у ней; И в мире много ароматов есть Ее дыханья слаще и сильней; В ее речах отраду нахожу, Хоть музыка приятнее на слух; Как шествуют богини, не скажу, Но ходит по земле, как все, мой друг. А я клянусь, - она не хуже все ж, Чем те, кого в сравненьях славит ложь. Перевод А.М. Финкеля Все переводы Александра Финкеля Глазам любимой солнца не затмить, Ее уста кораллов не красней, И грудь смугла - со снегом не сравнить, Черна, как смоль, копна ее кудрей. Алея, розы юга не горят На бледном бархате ее ланит, Цветов душистых нежный аромат Ее дыханье вовсе не струит. Мила и сердце радует мое Подруги речь, но звуки струн - милей, Нет грации богини у нее: Любимая ступает по земле. Но я клянусь, что все сравненья сплошь С ее красою рядом - просто ложь! Перевод А. Васильчикова Лучистый взгляд зари светлее милых глаз, Кораллов мягкий блеск и ярче, и нежнее Румянца щек твоих, и плеч твоих белее Снег, серебрящийся в долинах, как алмаз. В садах полдневных стран, при трепетном мерцаньи Горящих серебром и золотом лучей, Живое царство роз струит благоуханья - И розы уст твоих их пурпура бледней. Мне сладок голос твой, - но звуки песен стройных В лазурной мгле ночей торжественно-спокойных Сильней чаруют слух гармонией живой. Но верь мне: для меня весь этот блеск нетленный Небес, земли и вод - все чудеса вселенной, Горящей красками, - все меркнет пред тобой! Перевод Ф.А. Червинского
Примечания к сонету:
* | Друзья Шекспира, скорее всего, знали кому адресован сонет, знали что он одновременно любил и ненавидел адресатку, поэтому, когда вместо ожидаемого слова dark звучало dun (грязно-серый, бурый) да ещё и интонационно подчеркнутое как duŋ (тюремная камера с полом, покрытым навозом) скорее всего это вызывало у них хохот. Также это могло быть отсылом к фразе The dun cow (серовато-коричневая корова). |
** | damasked roses – узоры на ткани в виде розы или вороненая сталь (steel Rose). |
*** | В елизаветинские времена волосы часто сравнивались с проволками, которые использовали для ювелирных целей и щедрой вышивки. |
**** | rare = precious (драгоценный). |
***** | в данном случае слово belied использовано одновременно в значении оболганная и уложенная (соблазненная). |
Подробнее о данном сонете
My mistress" eyes are nothing like the sun (Глаза моей возлюбленной совсем не похожи на солнце) - с первой строки Шекспир задает общую тему повествования. И хотя у сонет Шекспира нет названий, в данном случае первая строка как никогда удачно характеризует общий смысл, поэтому к сонету 130 часто обращаются не по номеру, а именно по этому неофициальному названию. На русском языке также популярна версификация первой строки Ее глаза на звезды не похожи .По сути перед нами пародия на сонеты современников Шекспира, в частности Петраки, полных фальши и неискренних комплиментов, с помощью которых льстецы уже как только можно оболгали в фальшивых сравнениях своих адресаток, чтобы побыстрее завоевать себе дорогу в их постель. В сонете 130 Шекспир противопоставляет себя штампам и без тени деликатности пытается донести до любимой то, что, несмотря на ее честно замеченные им земные недостатки, любит ее именно такой, какая она есть и не дает ей никаких упреков за это.
К сожалению, никому из русских переводчиков не удалось правильно перевести сонет, так как его переводят как лирическое стихотворение, обходя неприменимые «нелитературные» сравнения. Самуил Маршак, похоже, вообще не понял замысла Шекспира или посчитал его неприемлимым и, таким образом, убрав все реалистичные эпитеты, превратил его в один из тех сонетов, которые пародировал Шекспир.
Таким образом, по-настоящему, сонет 130 – это искрометная пародия на любовные сонеты, полная нелитературных (по современным меркам) сравнений и лишенная пафоса. Проще говоря – это «подкол» в кругу друзей. Причем не только других поэтов, но и адрестаки, которая вызывала в Шекспире огонь любви и ревности. В любом случае сонет заканчивается на честной и позитивной ноте по отношению к «смуглой леди».
В этой статье можно прочитать анализ 130 сонета Шекспира, узнать историю происхождения этого стихотворения, а также кому, вероятнее всего, был посвящен этот сонет. Помимо этого, в статье представлен оригинал произведения на английском и несколько вариантов перевода.
Оригинал и русские версии
Без прочтения самого стихотворения, невозможно совершить его анализ. Уильям Шекспир "Сонет 130" - оригинал на английском языке:
М mistress ‘eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips ‘red;
If snow be white, why then her breasts are dun;
Tf hairs be wires, black wires grow on her head;
I have seen roses damasked, red and white,
But no such roses see I in her cheeks;
And in some perfumes is there more delight
Than in the breath that from my mistress reeks.
I love to hear her speak, yet well I know
That music hath a far more pleasing sound.
I grant I never saw a goddess go;
My mistress, when she walks, treads on the ground.
And yet, by heaven, I think my love as rare
As any she belied with false compare.
Дословно стихотворение можно перевести так:
"Глаза моей любовницы не похожи на солнце,
Коралл гораздо красней красноты ее губ,
Снег белый, а ее грудь почему-то серовато-коричневая,
Ее волосы - как проволока, черная проволока, растущая из головы,
Я видел красные и белые дамасские розы,
Но оттенков этих роз нет на ее щеках,
А многие ароматы намного приятнее
Чем запах, исходящий от дыхания моей любовницы.
Я люблю слушать ее разговоры, но знаю -
Это не похоже на звуки музыки.
Я никогда не видел, как ходят богини,
Моя любовница, во всяком случае, ходит по земле.
Но, видят небеса, моя возлюбленная исключительней
Тех, что соблазнились ложными сравнениями".
Вот так 130 сонет перевел Самуил Маршак:
Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.
Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.
А вот перевод Модеста Чайковского:
Ее глаза на солнце не похожи,
Коралл краснее, чем ее уста,
Снег с грудью милой не одно и то же,
Из черных проволок ее коса.
Есть много роз пунцовых, белых, красных,
Но я не вижу их в ее чертах, —
Хоть благовоний много есть прекрасных,
Увы, но только не в ее устах.
Меня ее ворчанье восхищает,
Но музыка звучит совсем не так.
Не знаю, как богини выступают,
Но госпожи моей не легок шаг.
И все-таки, клянусь, она милее,
Чем лучшая из смертных рядом с нею.
Анализ 130 сонета Шекспира
Произведение написано в стиле поэтического портрета, героиней которого является некая леди, обладающая исключительно "земными" характеристиками - она не похожа на богиню ни цветом кожи, ни запахом, ни походкой. Ключ сонета заключается в выводе: несмотря на отсутствие "божественных" черт, автору милы все черты любимой женщины, делающие ее исключительной. Этому описанию противопоставляются лживые сравнения, которые чаще всего говорятся женщине для того, чтобы склонить ее к интимным отношениям.
Анализ 130 сонета Шекспира показывает, что в переводе и у Маршака, и у Чайковского слегка теряется ключевой смысл. Самуил Яковлевич достаточно близок к идее Шекспира в заключительных строчках, но он упускает важную деталь: вначале стихотворения автор называет героиню "любовницей", а в заключительной части - "возлюбленной".
Это важно, так как Шекспир намекает на подобную поэзию своих современников, в которой всегда восхваляемая девушка сначала зовется любимой, а потом становится любовницей. Поэт хотел подчеркнуть, что описывает девушку, с которой уже состоит в связи, а значит, его слова не преследуют никакой корыстной цели. И Чайковский упускает эту важную деталь в своем переводе, а также искажает смысл ключа: он не упоминает о тех девушках, которые верят сравнениям с розами и богинями.
Кому посвятил Шекспир 130 сонет?
Анализ стихотворения о "земной возлюбленной" вкупе с анализом всего творчества Уильяма Шекспира этого периода не дает точного ответа на вопрос, что за девушка описывается в сонете. Некоторые исследователи считают, что в произведении фигурирует леди Мэри Фиттон, Елизаветы Первой и одна из возлюбленных Шекспира. Портрет этой леди представлен ниже.
Однако, несмотря на то, что на всех портретах Мэри Фиттон изображена с темными волосами, современники описывают ее как "темную блондинку с белой кожей", что не очень похоже на описание в сонете. Гораздо вероятнее, что стихотворение посвящено собирательному образу девушки итальянского или испанского происхождения - южная внешность была не очень популярна в Англии во времена Шекспира.
Гораздо более ценились как раз светловолосые девушки с белой кожей и розовым румянцем, легким дыханием и неслышной поступью. Анализ 130 сонета Шекспира позволяет предположить, что в то время поэт мог быть увлечен одной из таких южанок, которых воспевающая поэзия того времени обходила стороной.
Особенность произведения
Это стихотворение является одним из самых узнаваемых в творчестве знаменитого английского поэта. Его изучают в рамках школьной программы и цитируют в песнях и фильмах. Чем же исключителен 130 сонет Шекспира?
Анализ творчества современников писателя дает понять, что практически вся портретная поэзия обожествляла своих героинь, а сравнения кожи со снегом, румянца с розами, которым противопоставляет Шекспир черты своей героини, стали настоящими клише.
Своим стихотворением поэт хотел подчеркнуть ценность и исключительность естественных качеств внешности каждой девушки и женщины, к которым можно испытывать не меньшие чувства, чем к придуманным образам эфемерных богинь.
Raketa Orchestra feat. Colombina - Sonet 130 (Live @ Nostalgia TV)
Дорогие друзья, приглашаю вас принять участие в выборе лучшего перевода 130 сонета В. Шекспира.
Предлагаю оценить по пятибалльной системе понравившиеся произведения и назвать их в определённой последовательности - лучшее - на первом месте и т.д.
Голосование до 12 октября 2016 г. 21:00 час
Конкурсные произведения
My mistress′ eyes are nothing like the sun;
Coral is far more red than her lips′ red;
If snow be white, why then her breasts are dun;
If hairs be wires, black wires grow on her head.
I have seen roses damasked, red and white,
But no such roses see I in her cheeks,
And in some perfumes is there more delight
Than in the breath that from my mistress reeks.
I love to hear her speak, yet well I know
That music hath a far more pleasing sound;
I grant I never saw a goddess go -
My mistress when she walks treads on the ground.
And yet, by heaven, I think my love as rare
As any she belied with false compare.
***
Приём конкурсных произведений -
II. Номинация - 130 сонет В.Шекспира
Конкурсные произведения:
Блеск милых глаз мне солнца не затмит,
Уста любимой - вовсе не кораллы,
Грудь не бела, не маков цвет ланит,
И шелк кудрей сродни скорей... металлу.
Дамасской розы вид и аромат,
Увы, моей смуглянке не пристали;
Ее речам всегда внимать я рад,
Хоть голосок не слишком музыкален.
Не видел я богинь, волшебниц, фей,
Что шествуют иль пролетают мимо,
Зато любуюсь милою моей,
Вполне земной, не призрачной, не мнимой.
Она, клянусь, не менее красива,
Чем те, кому в сравненьях лгали льстиво!
2. Антон Фролов Антуан - http://stihi.ru/2016/02/07/5981
До солнца далеко глазам моей любимой.
Коралл куда красней припухлых губ ее.
Снег бел. А груди - словно пепел стылый.
И колет проволокой пряди остриё.
Видал я розы алые и белые Дамаска.
В ее щеках цветов таких в помине нет.
Духов амбрэ чарует словно сказка,
Другие запахи приносит с ней рассвет.
Люблю я речь ее, хотя ведь знаю,
Что музыка звучит куда приятней.
Это Богини в облаках витают,
Походка у моей - куда занятней.
Но, небеса, она чудна и редка.
Не хуже чем хвалёная соседка.
Возлюбленной моей глаза чисты, но всё же не сравнить мне их
Со светом солнца, или же кораллы красные
- с её устами.
И груди - не белы, как снег. А волосы на ощупь так жестки
На голове и так черны, как проволока тонкая из стали.
В щеках её не нахожу я красоты дамасских роз. Они
На лепестки их вовсе не похожи, но и таким безмерно рад.
А дух волшебный, что тело источает возлюбленной, томит
И чувства возбуждает, хоть и приятнее бывает аромат.
Я слушаю, как говорит она, и сердца достаёт глубин!
Оно - понятно, и звуков музыки пленительней - я не нашёл.
Не приходилось наблюдать мне за походкою самих богинь,
Но знаю я: они, как ангелы летают. Моей же шаг - тяжёл.
И все же, обращаясь к небесам, клянусь: моя любовь сто крат красивей
Тех женщин, что фальшивые слова об их красе до неба возносили.
В глазах возлюбленной нет ярких звёзд,
Нельзя сравнить с кораллом эти губы.
И цвет груди не схож с корой берёз,
А волос, как из проволоки грубой.
Я видел бархат у домасских роз,
Но на щеках её другой цвет кожи.
И запах тела раздражает нос,
И голосок на пенье не похожий.
Ходьбу богинь ни разу не видал...
Ну а моя ступает очень жёстко.
Её бы по походке я узнал,
Звук от ходьбы какой-то очень хлёсткий.
Зачем сравненья лживые? К чему!?..
Она не уступает никому.
На Солнце - взгляд любимой не похож.
Прекрасны губы - но коралл красней.
И снег белей, чем грудь её, так что ж,
Силки волос на голове у ней.
Полно Дамасских, красных, белых роз,
Но на её щеках не те сорта,
В духах есть наслажденье, но вопрос
Чем пахнет у любимой изо рта…
Ловлю с любовью смысл в её словах,
Но музыке внимательнее внемлю;
Не верю, что так ходят в небесах,
Когда она идёт, утюжа землю.
Сомнениями душу не тревожь
Ведь в небесах красивая, но ложь.
Моя любовь на солнце не похожа,
её уста с кораллом не сравнить,
и на груди не белоснежна кожа,
и в волосах не золотится нить.
Роз из Дамасска я встречал немало,
в любимой нет и грамма их красы.
В амбре её,что тело источало
ты не найдёшь божественной росы.
Её слова приятней трелей дивных,
хотя Орфей не дал таланта петь.
Она идёт,сметая всё как ливнем,
с её походкой в небо не взлететь.
И всё же я считаю без обмана,
что нет в любимом образе изъяна!
Нет блеска в глубине твоих очей.
Багровых уст, коралла цвет - милей.
И вешний снег - твоих персей белей.
А локон черный - проволки грубей.
Дамасской розы яркой я знаток -
Их нежный аромат так сладок был!
Ланит твоих - скользящий холодок.
Не вызывет запах плоти - пыл..
Твоих речей приятен ручеек.
И все же, музыки приятней звук!
Богинь не видел.. В этом я далек..
Но к поступи твоей, я что-то глух.
И все же, не уступишь ты красой!
В моей душе - нет женщины другой!
Красоткою её не назовёшь.
Пронзает сердце острый взгляд, как нож.
Присущи ей капризы, лживость, спесь.
Но в этой женщине загадка есть.
Любуюсь ей, напялит хоть шинель!
Неведом запах ей «Коко Шанель»,
Но милая моя недалеко,
Не то, что те, кто душится «Коко»!
Всё забываюсь на свой риск и страх,
Всё в африканских путаюсь кудрях.
Любить её, наверно, не с руки –
Она не носит даже каблуки!
Не в красоте, поверьте мне, успех –
Мне милая моя дороже всех!
У милой взгляд – не одарит теплом!
Кораллом губы не поманят в страсть!
Будь медью волосы, к чему кузнечный лом?
Будь белым снег, к чему у персей масть?
И роз, увы, дамасской, белой, алой –
вы не найдете на ее щеках.
Приятства более в иной отдушке пряной,
чем в милом выдохе отрыжки чеснока.
Однако, видит небо, девка – диво!
В сравнении с прелестницей фальшивой.
***
Твои глаза не обожгут прохожих,
Нельзя уста с кораллами сравнить,
Не безупречна плеч открытых кожа,
А волосы, как проволоки нить.
Дамасской розы, белой или алой,
Я на щеках не нахожу следа;
Да, запах пота от тебя, усталой,
Так это же, известно, не беда.
И речь твоя отнюдь не музыкальна,
Хоть слушать только лишь её готов;
В походке милой есть земная тайна,
Ведь я не видел поступи богов.
Но, в пику расточений неким дамам,
Ты не окутана дешёвым фимиамом.
В глазах любимой звёзд не видно днём,
Коралла цвет гораздо ярче губ,
И груди опалил Творец огнём,
И волос в чёрных прядях слишком груб.
Дамасских роз поклонник я былой,
Следов волнений не заметно - тишь.
Знавал я запах от цветка весной,
И аромату тела милой льстишь.
А речь любимой - странный, тёплый дождь,
Не мелодичен ряд словесных струн.
И лёгкости в походке не найдёшь,
И мягок под её стопами грунт.
И всё же, небо, уверяю вновь,
Без фальши у любви моей покров.
Песня Константина Куклина -
Не блещет солнцем взор возлюбленной моей,
Коралл куда красней, чем краски её губ,
Снег белизной слепит, но грудь её темней,
И ореол кудрей, как проволока, груб.
Оттенков много роз в цветении садов,
Но розы не цветут в садах её ланит,
Прекрасен аромат изысканных духов,
Её дыхания никто с ним не сравнит.
Приятна речь её, но флейта мне милей,
И не звучат слова, как музыка, в ушах;
И с плавной поступью божественных ступней
Сравнить я не могу тяжёлый её шаг.
И, всё же, милая моя прекрасней, без сомненья,
Чем те, кого боготворят фальшивые сравненья.
Ее глаза не солнце? Не жалей!
Огни коралла губ ее алее.
Пушистый снег груди ее белей
И волосы неистово чернеют.
Дамасских роз и рдение, и свет
Напрасно не ищи в ее ланитах –
Благоухают розы или нет,
Но тело пахнет хлебом и корытом.
И голос мил, но музыка сильней
Волнует слух и звук томленья полон –
Когда богиня ходит по земле
Смолкают струны скрипки и виолы.
Беспомощна сравнения тщета –
Прекрасны и любовь, и красота!
Не ослепительный у милой взор,
Красней кораллов я не вижу губ,
И перси не белее снега, вздор!
Пучок волос, как проволока, груб,
А нежность роз на стали вороной
Совсем не повторяет цвет ланит,
Букет духов не обдаёт волной,
Скорее терпкий запах тут пьянит.
Но нравится мне разговора суть,
Хоть музыки куда приятней звук.
С богинею не схож любимой путь,
Коль слышен по земле её каблук.
О,небо, милая красивей той,
Кому открыто лжёт сонет пустой!
***
16. Светлана Владимировна Чуйкова - http://www.stihi.ru./2016/09/24/4970
Любимой тёмен взор, в нём солнца нет,
Красней - коралл, коль сравнивать с устами,
Грудь не бела, скорей, как грязный снег,
И проволокой прядь из чёрной стали.
Ни роз дамасских бело-алый тон
В её щеке найти я не сумею;
Нет ароматов сладостных, как стон,
Но тухлый запах отрицать не смею.
Да, я люблю, коль речь она ведёт,
Хоть музыки всегда приятный звуки;
Не знаю, как богиня в даль идёт,
Но грузен шаг у милой в час разлуки.
И всё ж, она красивее тех див,
Которых оболгали ради рифм!