Христианская поэзия 17 гл бытие авраам. Повествования и история
Комментарий к книге
Комментарий к разделу
10 Обрезание было вначале обрядом, подготавливающим к браку и к посвящению в члены данной общины. Пролитие крови свидетельствовало о прочности заключенного между людьми союза. У израильтян этот обряд стал знаменовать вступление в Союз-Завет Авраама и избранного народа с Богом, принадлежность к общине, исповедующей одну веру. В евр понимании кровь священна, ибо в ней жизнь: "душа тела в крови" (Лев 17:11 ; Лев 17:14 ), "кровь есть душа" (Втор 12:13 ). Кровь, текущая из органа, передающего жизнь, означает посвящение Богу жизни, принятой как дар. Обрезание стало "знаком", напоминающем Богу (как и радуга: Быт 9:16-17 ) о Его Завете, а человеку - о его принадлежности к избранному народу и вытекающих из этого обязательствах. В НЗ обрезание заменено крещением (Деян 15 ).
В кн. Бытия говорится о творении вселенной и рода человеческого Богом Создателем и Промыслителем и о начале осуществления его спасительного замысла о человечестве. Сказание о творении мира (шестоднев) восходит к Моисею. В основу этого образного описания легла схема евр недели. Образ этот не следует понимать в буквальном смысле: «Не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные — говорит ап. Петр (2 Петр 3:8) — что у Господа один день, как тысяча лет и тысяча лет как один день» (Пс 89:5). В шестодневе каждое поколение находит откровение о сотворении мира, соответствующее ступени его культурного и нравственного развития. Современный человек может найти в этом образе символическое изображение длительных периодов становления нашей земли. Священнописатель созерцает реалии этого мира от самой простой до самой сложной и совершенной, исходящими из рук Творца согласно ритму евр недели: шесть дней работы, т.е. сотрудничества с творческой деятельностью Бога, и один день отдыха — умиротворения перед лицом Божиим. Во вступительной фразе шестоднева отвергаются все языческие учения о миротворении, которые говорят либо о двух творцах (дуализм), либо о рождении мира из недр Божества (пантеизм). Мир творится единым Богом из ничего (2 Макк 7:28). Его создание есть тайна божественной любви. “Земля и небо” означают вселенную в целом. Многие толкователи усматривают в слове «небо» указание на духовный (ангельский) мир, созданный одновременно с первоматерией.
Названия, разделения и содержание
Пять первых книг Библии составляют одно целое, которое по-еврейски называется Тора, т.е. Закон. Первое достоверное свидетельство об употреблении слова Закон (греч. «νομος») в этом смысле мы встречаем в предисловии кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В начале христианской эры название «Закон» уже было общепринятым, как мы это видим в НЗ (Лк 10:26 ; ср. Лк 24:44). Иудеи, говорившие по-еврейски, называли первую часть Библии также «Пять пятых Закона», чему соответствовало в эллинизированных еврейских кругах η πεντατευχος (подраз. «βιβλος» ., т.е. Пятитомник). Это разделение на пять книг засвидетельствовано еще до нашей эры греческим переводом Библии семьюдесятью толковниками (LXX). В этом, принятом Церковью, переводе каждой из пяти книг было дано название, согласно ее содержанию или содержанию ее первых глав:
Кн. Бытия (собств. — книга о происхождении мира, рода человеческого и избранного народа); Исход (начинается с рассказа об уходе евреев из Египта); Левит (закон для священников из колена Левиина); Числа (книга начинается с описания переписи народа: гл. Числ 1-4); Второзаконие («второй закон», воспроизводящий в более пространном изложении Закон, данный на Синае). Иудеи же до сих пор называют каждую книгу евр. Библии по ее первому значимому слову.
Кн. Бытия разделяется на две неравные части: описание происхождения мира и человека (Быт 1-11) и история праотцев народа Божия (Быт 12-50). Первая часть — как бы пропилеи, вводящие в историю, о которой повествует вся Библия. В ней описывается сотворение мира и человека, грехопадение и его последствия, постепенное развращение людей и постигшее их наказание. Происшедший затем от Ноя род расселяется по земле. Генеалогические же таблицы все суживаются и, наконец, ограничиваются родом Авраама, отца избранного народа. История праотцев (Быт 12-50) описывает события из жизни великих предков: Авраама, человека веры, послушание которого вознаграждается: Бог обещает ему многочисленных потомков и Святую Землю, которая станет их наследием (Быт 12 1—25:8); Иакова, отличающегося хитростью: выдав себя за старшего брата, Исава, он получает благословение своего отца Исаака и затем превосходит изворотливостью своего дядю Лавана; однако его ловкость оказалась бы напрасной, если бы Бог не предпочел его Исаву и не возобновил в его пользу обетования, данные Аврааму, и заключенный с ним союз (Быт 25:19-36:43). Бог избирает людей не только высокого нравственного уровня, ибо он может исцелить всякого человека, открывающегося Ему, как бы он ни был греховен. По сравнению с Авраамом и Иаковом Исаак выглядит довольно бледно. О его жизни говорится главным образом в связи с его отцом или сыном. Двенадцать сыновей Иакова — родоначальники двенадцати колен Израилевых. Одному из них посвящена последняя часть кн. Бытия: гл. Быт 37-50 — биография Иосифа. В них описывается, как добродетель мудрого вознаграждается и Божественное Провидение обращает зло в добро (Быт 50:20).
Две главные темы Исхода: освобождение из Египта (Исх 1:1-15:21) и Синайский Союз-Завет (Исх 19:1-40:38) связаны с менее значимой темой — странствия по пустыне (Исх 15:22-18:27). Моисей, получивший откровение неизреченного имени Ягве на горе Божией Хориве, приводит туда израильтян, освобожденных от рабства. В величественной теофании Бог вступает в союз с народом и дает ему Свои Заповеди. Как только союз был заключен, народ его нарушил, поклонившись золотому тельцу, но Бог прощает виновных и возобновляет союз. Ряд предписаний регулирует богослужение в пустыне.
Кн. Левит носит почти исключительно законодательный характер, так что повествование о событиях, можно сказать, прерывается. Она содержит ритуал жертвоприношений (Лев 1-7): церемониал поставления в священники Аарона и его сыновей (Лев 8-10); предписания о чистом и нечистом (Лев 11-15), завершающиеся описанием ритуала Дня Очищения (Лев 16); «Закон святости» (Лев 17-26), содержащий богослужебный календарь и заканчивающийся благословениями и проклятиями (Лев 26). В гл. Лев 27 уточняются условия выкупа людей, животных и имущества, посвященных Ягве.
В кн. Числа вновь говорится о странствии в пустыне. Уходу от Синая предшествуют перепись народа (Числ 1-4) и богатые приношения по случаю освящения скинии (Числ 7). Отпраздновав второй раз Пасху, евреи покидают святую гору (Числ 9-10) и доходят до Кадеса, где предпринимают неудачную попытку проникнуть в Ханаан с юга (Числ 11-14). После долгого пребывания в Кадесе они отправляются в Моавские равнины, прилегавшие к Иерихону (Числ 20-25). Мадианитяне разбиты, и колена Гада и Рувима поселяются в Заиорданьи (Числ 31-32). В гл. Числ 33 перечисляются остановки в пустыне. Повествования чередуются с предписаниями, дополняющими синайское законодательство или подготовляющими поселение в Ханаане.
Второзаконие отличается особой структурой: это кодекс гражданских и религиозных узаконений (Втор 12:26-15:1), включенный в большую речь Моисея (Втор 5-11 ; Втор 26:16-28:68), которую предваряет его первая речь (Втор 1-4); за ней следует третья речь (Втор 29-30); наконец говорится о возложении миссии на Иисуса Новина, приводятся песнь и благословения Моисея, даются краткие сведения о конце его жизни (Втор 31-34).
Второзаконнический кодекс отчасти воспроизводит заповеди, данные в пустыне. Моисей напоминает в своих речах о великих событиях Исхода, об откровении на Синае и начале завоевания Земли Обетованной. В них раскрывается религиозный смысл событий, подчеркивается значение Закона, содержится призыв к верности Богу.
Литературная композиция
Составление этого обширного сборника приписывалось Моисею, что засвидетельствовано в НЗ (Ин 1:45 ; Ин 5:45-47 ; Рим 10:5). Но в более древних источниках нет утверждения, что все Пятикнижие написано Моисеем. Когда в нем, хотя очень редко, говорится: «Моисей написал» — эти слова относятся лишь к определенному месту. Исследователи Библии обнаружили в этих книгах различие в стиле, повторения и некоторую непоследовательность повествований, что не дает возможности считать их произведением, целиком принадлежащим одному автору. После долгих исканий библеисты, главным образом под влиянием К.Г. Графа и Ю. Велльгаузена, склонились в основном к т.н. документарной теории, которую схематически можно формулировать так: Пятикнижие представляет компиляцию из четырех документов, возникших в различное время и в различной среде. Первоначально было два повествования: в первом автор, т. н. Ягвист, условно обозначаемый буквой «J», употребляет в рассказе о сотворении мира имя Ягве, которое Бог открыл Моисею; другой автор, т. н. Элогист (Е), называет Бога распространенным в то время именем Элогим. Согласно этой теории повествование Ягвиста было записано в 11 веке в Иудее, Элогист же писал немного позже в Израиле. После разрушения Северного царства оба документа были сведены воедино (JE). После царствования Иосии (640-609) к ним было прибавлено Второзаконие «D», а после Плена ко всему этому (JED) был присоединен священнический кодекс (Р), содержащий главным образом законы и несколько повествований. Этот кодекс составил своего рода костяк и образовал рамки этой компиляции (JEDP). Такой литературно-критический подход связан с эволюционной концепцией развития религиозных представлений в Израиле.
Уже в 1906 г Папская Библейская Комиссия предостерегла экзегетов от переоценки этой т. н. документарной теории и предложила им считать подлинным авторство Моисея, если иметь в виду Пятикнижие в целом, и в то же время признавать возможность существования, с одной стороны устных преданий и письменных документов, возникших до Моисея, а с другой — изменений и добавлений в более позднюю эпоху. В письме от 16 января 1948 г, обращенном к кардиналу Сюару, архиепископу Парижскому, Комиссия признала существование источников и постепенных приращений к законам Моисея и историческим рассказам, обусловленных социальными и религиозными установлениями позднейших времен.
Время подтвердило правильность этих взглядов библейской Комиссии, ибо в наше время классическая документарная теория все больше ставится под сомнение. С одной стороны, попытки систематизировать ее не дали желаемых результатов. С другой стороны, опыт показал, что сосредоточение интереса на чисто литературной проблеме датировки окончательной редакции текста имеет гораздо меньшее значение, чем подход исторический, при котором на первое место выдвигается вопрос об источниках устных и письменных, лежащих в основе изучаемых «документов». Представление о них стало теперь менее книжным, более близким к конкретной действительности. Выяснилось, что они возникли в далеком прошлом. Новые данные археологии и изучение истории древних цивилизаций Средиземноморья показали, что многие законы и установления, о которых говорится в Пятикнижии, сходны с законами и установлениями эпох более давних, чем те, к которым относили составление Пятикнижия, и что многие его повествования отражают быт более древней среды.
Не будучи 8 состоянии проследить, как формировалось Пятикнижие и как в нем слилось несколько традиций, мы, однако, вправе утверждать, что несмотря на разнохарактерность текстов явистского и элогистского, в них по существу идет речь об одном и том же. Обе традиции имеют общее происхождение. Кроме того, эти традиции соответствуют условиям не той эпохи, когда они были окончательно письменно зафиксированы, а эпохи, когда произошли описываемые события. Их происхождение восходит, следовательно, к эпохе образования народа Израильского. То же в известной мере можно сказать о законодательных частях Пятикнижия: пред нами гражданское и религиозное право Израиля; оно эволюционировало вместе с общиной, жизнь которой регулировало, но по своему происхождению оно восходит ко времени возникновения этого народа. Итак, первооснова Пятикнижия, главные элементы традиций, слившихся с ним, и ядро его узаконений относятся к периоду становления Израильского народа. Над этим периодом доминирует образ Моисея, как организатора, религиозного вождя и первого законодателя. Традиции, завершающиеся им, и воспоминания о событиях, происходивших под его руководством, стали национальной эпопеей. Учение Моисея наложило неизгладимый отпечаток на веру и жизнь народа. Закон Моисеев стал нормой его поведения. Толкования Закона, вызванные ходом исторического развития, были проникнуты его духом и опирались на его авторитет. Засвидетельствованный в Библии факт письменной деятельности самого Моисея и его окружения не вызывает сомнений, но вопрос содержания имеет большее значение, чем вопрос письменного фиксирования текста, и поэтому так важно признать, что традиции, лежащие в основе Пятикнижия, восходят к Моисею как первоисточнику.
Повествования и история
От этих преданий, являвшихся живым наследием народа, вдохнувших в него сознание единства и поддерживавших его веру, невозможно требовать той строго научной точности, к которой стремится современный ученый; однако нельзя утверждать, что эти письменные памятники не содержат истины.
Одиннадцать первых глав Бытия требуют особого рассмотрения. В них описано в стиле народного сказания происхождение рода человеческого. Они излагают просто и картинно, в соответствии с умственным уровнем древнего малокультурного народа, главные истины, лежащие в основе домостроительства спасения: создание Богом мира на заре времен, последовавшее за ним сотворение человека, единство рода человеческого, грех прародителей и последовавшие изгнание и испытания. Эти истины, будучи предметом веры, подтверждены авторитетом Св. Писания; в то же время они являются фактами, и как истины достоверные подразумевают реальность этих фактов. В этом смысле первые главы Бытия носят исторический характер. История праотцев есть история семейная. В ней собраны воспоминания о предках: Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе. Она является также популярной историей. Рассказчики останавливаются на подробностях личной жизни, на живописных эпизодах, не заботясь о том, чтобы связать их с общей историей. Наконец, это история религиозная. Все ее переломные моменты отмечены личным участием Бога, и все в ней представлено в провиденциальном плане. Более того, факты приводятся, объясняются и группируются с целью доказать религиозный тезис: существует один Бог, образовавший один народ и давший ему одну страну. Этот Бог — Ягве, этот народ — Израиль, эта страна — святая Земля. Но в то же время эти рассказы историчны и в том смысле, что они по-своему повествуют о реальных фактах и дают правильную картину происхождения и переселения предков Израильских, их географических и этнических корней, их поведения в плане нравственном и религиозном. Скептическое отношение к этим рассказам оказалось несостоятельным перед лицом недавних открытий в области истории и археологии древнего Востока.
Опустив довольно длинный период истории, Исход и Числа, а в определенной мере и Второзаконие, излагают события от рождения до смерти Моисея: исход из Египта, остановка у Синая, путь к Кадесу (о долгом пребывании там хранится молчание), переход через Заиорданье и временное поселение на равнинах Моава. Если отрицать историческую реальность этих фактов и личности Моисея, невозможно объяснить дальнейшую историю Израиля, его верность ягвизму, его привязанность к Закону. Надо, однако, признать, что значение этих воспоминаний для жизни народа и отзвук, который они находят в обрядах, сообщили этим рассказам характер победных песен (напр, о переходе через Чермное море), а иногда и богослужебных песнопений. Именно в эту эпоху Израиль становится народом и выступает на арену мировой истории. И хотя ни в одном древнем документе не содержится еще упоминания о нем (за исключением неясного указания на стеле фараона Мернептаха), сказанное о нем в Библии согласуется в главных чертах с тем, что тексты и археология говорят о вторжении в Египет гиксосов, которые в большинстве своем были семитического происхождения, о египетской администрации в дельте Нила, о политическом положении Заиорданья.
Задача современного историка состоит в том, чтобы сопоставить эти данные Библии с соответствующими событиями всемирной истории. Несмотря на недостаточность библейских указаний и недостаточную определенность внебиблейской хронологии, есть основания предполагать, что Авраам жил в Ханаане приблизительно за 1850 лет до Р.Х., что история возвышения Иосифа в Египте и приезда к нему других сыновей Иакова относится к началу 17 в. до Р.Х. Дату Исхода можно определить довольно точно по решающему указанию, данному в древнем тексте Исх 1:11 : народ сынов Израилевых «построил фараону Пифом и Рамзес, города для запасов». Следовательно, Исход произошел при Рамзесе II, основавшем, как известно, город Рамзес. Грандиозные строительные работы начались в первые же годы его царствования. Поэтому весьма вероятно, что уход евреев из Египта под водительством Моисея имел место около середины царствования Рамзеса (1290-1224), т.е. примерно около 1250 г до Р.Х.
Учитывая библейское предание о том, что время странствования евреев в пустыне соответствовало периоду жизни одного поколения, водворение в Заиорданьи можно отнести к 1225 г до Р.Х. Эти даты согласуются с историческими данными о пребывании фараонов XIX династии в дельте Нила, об ослаблении египетского контроля над Сирией и Палестиной в конце царствования Рамзеса II, о смутах, охвативших весь Ближний Восток в конце 13 в. до Р.Х. Согласуются они и с археологическими данными, свидетельствующими о начале Железного Века в период вторжения Израильтян в Ханаан.
Законодательство
В евр Библии Пятикнижие называется «Тора», т.е. Закон; и действительно здесь собраны предписания, регулировавшие нравственную, социальную и религиозную жизнь народа Божия. В этом законодательстве нас больше всего поражает его религиозный характер. Он свойственен и некоторым другим кодексам древнего Востока, но ни в одном из них нет такого взаимопроникновения религиозного и светского элементов. В Израиле Закон дан Самим Богом, он регулирует обязанности по отношению к Нему, его предписания мотивируются религиозными принципами. Это кажется вполне нормальным, когда речь идет о нравственных предписаниях Десятисловия (Синайских Заповедях) или о культовых законах кн. Левит, но гораздо более знаменательно, что в том же своде гражданские и уголовные законы переплетаются с религиозными наставлениями и что все представлено как Хартия Союза-Завета с Ягве. Из этого естественно следует, что изложение этих законов связано с повествованием о событиях в пустыне, где был заключен этот Союз.
Как известно, законы пишутся для практического применения и их необходимо с течением времени видоизменять, считаясь с особенностями окружающей среды и исторической ситуации. Этим объясняется, что в совокупности рассматриваемых документов можно встретить как древние элементы, так и постановления, свидетельствующие о возникновении новых проблем. С другой стороны, Израиль в известной мере испытывал влияние своих соседей. Некоторые предписания Книги Завета и Второзакония удивительно напоминают предписания Месопотамских кодексов, Свода Ассирийских Законов и Хеттского кодекса. Речь идет не о прямом заимствовании, а о сходстве, объясняющемся влиянием законодательства других стран и обычного права, отчасти ставшего в древности общим достоянием всего Ближнего Востока. Кроме того, в период после Исхода на формулировке законов и на формах культа сильно сказывалось ханаанское влияние.
Десятисловие (10 заповедей), начертанное на Синайских скрижалях, устанавливает основу нравственной и религиозной веры Союза-Завета. Оно приведено в двух (Исх 20:2-17 и Втор 5:6-21), несколько различающихся вариантах: эти два текста восходят к древнейшей, более краткой, форме и нет никаких серьезных данных, опровергающих ее происхождение от Моисея.
Элогистский кодекс Союза-Завета (Исх 20:22-23:19) представляет собой право пастушеско-земледельческого общества, соответствующее реальному положению Израиля, образовавшегося как народ и начавшего вести оседлый образ жизни. От более древних месопотамских кодексов, с которыми у него есть точки соприкосновения, он отличается большой простотой и архаическими чертами. Однако он сохранился в форме, свидетельствующей о некоторой эволюции: особое внимание, которое уделяется в нем рабочему скоту, работам в поле и на виноградниках, равно как и домам, позволяет думать, что он относится к периоду оседлой жизни. С другой стороны, различие в формулировке постановлений — то повелительных, то условных — указывает на разнородность состава свода. В своем настоящем виде он, вероятно, восходит к периоду Судей.
Ягвистский кодекс возобновления Завета (Исх 34:14-26) иногда называется, хотя и неправильно, вторым Десятисловием или обрядовым Декалогом. Он представляет собой собрание религиозных предписаний в повелительной форме и принадлежит к тому же времени, что и книга Завета, но под влиянием Второзакония он был переработан. Хотя кн. Левит получила свою законченную форму только после плена, она содержит и очень древние элементы. Так, например, запреты, касающиеся пищи (Лев 11), или предписания о чистоте (Лев 13-15) сохраняют завещанное первобытной эпохой. В ритуале великого Дня Очищения (Лев 16) тексты древних обрядовых предписаний дополняются более подробными указаниями, свидетельствующими о наличии разработанного представления о грехе. Гл. Лев 17-26 составляют целое, получившее название Закона Святости и относящееся, очевидно, к последнему периоду монархии. К той же эпохе надо отнести кодекс Второзакония, в котором собрано много древних элементов, но также отражается эволюция социальных и религиозных обычаев (напр, законы о единстве святилища, жертвеннике, десятине, рабах) и изменение духа времени (призывы к сердцу и свойственный многим предписаниям увещательный тон).
Религиозный смысл
Религия как Ветхого, так и Нового Завета есть религия историческая: она основывается на откровении Бога определенным людям, в определенных местах, при определенных обстоятельствах и на особом действии Бога в определенные моменты человеческой эволюции. Пятикнижие, излагающее историю первоначальных отношений Бога с миром, является фундаментом религии Израиля, ее канонической книгой по преимуществу, ее Законом.
Израильтянин находит в ней объяснение своей судьбы. Он не только получил в начале книги Бытия ответ на вопросы, которые ставит себе каждый человек — о мире и жизни, о страдании и смерти, — но получил ответ и на свой личный вопрос: почему Ягве, Единый Бог есть Бог Израилев? Почему Израиль — Его народ среди всех народов земли?
Это объясняется тем, что Израиль получил обетование. Пятикнижие — книга обетовании: Адаму и Еве после грехопадения возвещается спасение в будущем, т. н. Протоевангелие; Ною, после потопа, обещается новый порядок в мире. Еще более характерно обетование, данное Аврааму и возобновленное Исааку и Иакову; оно распространяется на весь народ, который произойдет от них. Это обетование прямо относится к обладанию землей, где жили праотцы, Землей Обетованной, но по сути дела в нем содержится большее: оно означает, что особые, исключительные отношения существуют между Израилем и Богом его отцов.
Ягве призвал Авраама, и в этом призыве прообразовано избрание Израиля. Сам Ягве сделал из него один народ. Свой народ по благоизволению Своему, по замыслу любви, предначертанному при сотворении мира и осуществляющемуся, несмотря на неверность людей. Это обетование и это избрание гарантированы Союзом. Пятикнижие есть также книга союзов. Первый, правда еще прямо не высказанный, был заключен с Адамом; союз с Ноем, с Авраамом и, в конечном итоге, со всем народом через посредство Моисея, получил уже ясное выражение. Это не союз между равными, ибо Бог в нем не нуждается, хотя почин принадлежит Ему. Однако Он вступает в союз и в известном смысле связывает Себя данными Им обетованиями. Но Он требует взамен, чтобы Его народ был Ему верен: отказ Израиля, его грех может нарушить связь, созданную любовью Бога. Условия этой верности определяются Самим Богом. Избранному Им народу Бог дает Свой Закон. Этот Закон устанавливает, каковы его обязанности, как он должен себя вести согласно воле Божией и, сохраняя Союз-Завет, подготовлять осуществление обетовании.
Темы обетования, избрания, союза и закона красной нитью проходят через всю ткань Пятикнижия, через весь ВЗ. Пятикнижие само по себе не составляет законченного целого: оно говорит об обетовании, но не об осуществлении его, ибо повествование прерывается перед вступлением Израиля в Землю Обетованную. Оно должно оставаться открытым будущему и как надежда и как сдерживающий принцип: надежда на обетование, которую завоевание Ханаана как будто исполнило (Ис Нав 23), но грехи надолго скомпрометировали, и о которой вспоминают изгнанники в Вавилоне; сдерживающий принцип Закона всегда требовательного, пребывавшего в Израиле как свидетель против него (Втор 31:26). Так продолжалось до пришествия Христа, к Которому тяготела вся история спасения; в Нем она обрела весь свой смысл. Ап. Павел раскрывает ее значение, главным образом в послании к Галатам (Гал 3:15-29). Христос заключает новый Союз-Завет, прообразованный древними договорами, и вводит в него христиан, наследников Авраама по вере. Закон же был дан, чтобы хранить обетования, являясь детоводителем ко Христу, в Котором эти обетования исполняются.
Христианин уже не находится под руководством детоводителя, он освобожден от соблюдения обрядового Закона Моисея, но не освобожден от необходимости следовать его нравственному и религиозному учению. Ведь Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить (Мф 5:17). Новый Завет не противополагается Ветхому, а продолжает его. В великих событиях эпохи патриархов и Моисея, в праздниках и обрядах пустыни (жертвоприношение Исаака, переход через Чермное море, празднование Пасхи и т.д.), Церковь не только признала прообразы НЗ (жертвоприношения Христа, крещения и христианский Пасхи), но требует от христианина того же глубокого к ним подхода, который наставления и рассказы Пятикнижия предписывали Израильтянам. Ему следует осознать, как развивается история Израиля (а в нем и через него всего человечества), когда человек предоставляет Богу руководить историческими событиями. Более того: в своем пути к Богу всякая душа проходит те же этапы отрешенности, испытания, очищения, через которые проходил избранный народ, и находит назидание в поучениях, данных ему.
Скрыть
Комментарий к текущему отрывку
Комментарий к книге
Комментарий к разделу
10-11 Сей есть завет Мой... да будет у вас обрезан весь мужеский пол и сие будет знамением завета . Вся суть этих требований сводилась к одному основному — к соблюдению обрезания, которое во внешнем символическом действии заключало сущность этого завета. С внешней своей стороны обрезание, прежде всего, было тем пролитием крови, которое считалось важной гарантией прочности подобных союзов и у людей. Затем, по самой связи фактов и цели его установления, обрезание должно было служить постоянным и наиболее, так сказать, ощутительным напоминанием о том завете с Богом, в которой некогда вступил отец верующих, а в его лице и все его потомство (11 ст. ). Наконец, обрезание было знамением завета и в том смысле, что оно являлось внешним отличительным признаком принадлежности к богоизбранному народу и вступления в ветхозаветную церковь. Еще важнее было идейное, внутреннее значение обрезания; хотя с этой стороны оно, по всей вероятности, еще долго не сознавалось во всей своей силе, будучи раскрыто только позднее, отчасти у пророков и главным образом у ап. Павла (Лев 26:41 ; Втор 10:16 ; 30:6 ; Ис 52:3 ; Иер 4:4 ; 9:25 ; Иез 44:7-9 ; Деян 7:51 ; Рим 3:2 ; 4:11 ; Флп 3:3 ; Кол 2:11-12 и др.). В этом отношении обрезание, состоявшее в отсечении крайней плоти детородного органа, символизировало собой отсечение плотских похотей и нечистых пожеланий, или, как это выразительно называет Библия, — «обрезание сердца» (Втор 10:16 ; Рим 2:29 и др.). Во-вторых, вводя некоторое освящение в самый источник чадорождения и изображая собой «совлечение тела греховного плоти» (Кол 2:11 ), обрезание, с одной стороны, указывало на наследственную греховность, в которой мы все зачинаемся и рождаемся (Пс 50:7 ), с другой таинственно предзнаменовывало новозаветное крещение, омывающее эту наследственную, прародительскую порчу (Кол 2:11-12 ). В-третьих, в приложении к предмету обетования, т. е. к потомству, обрезание имело тот смысл, что указывало как бы на устранение или ослабление всяких естественных средств его осуществления и тем самым очевиднее открывало особое действие божественной благодати в исполнении этих обетовании. Наконец, значение этого последнего основания получало особенную силу в отношении к главному «Семени» Авраама, т. е. к божественному лицу Господа Иисуса Христа, имевшему родиться не от похоти плотской, не от похоти мужской, но от Св. Духа и Марии Девы, т. е. с устранением всякого мужского участия. Отсюда, митр. Филарет с полным правом мог назвать обрезание «отрицательным выражением понятия о Семени жены ».
12 Восьми дней от рождения . Следовательно, обрезание совершалось спустя неделю после рождения, и это соблюдалось настолько строго, что ради обрезания нарушался даже покой субботнего дня (Ин 7:22-23 ).
Младенец мужеского пола . Этим, между прочим, обрезание у евреев отличается от обрезания у египтян и других древних народов, где оно практиковалось и относительно женщин.
13 Непременно да будет обрезан рожденный в доме твоем и купленный за серебро . О рожденных в доме Авраама, т. е. низших слугах и домочадцах, нам уже известно из раннейшего повествования (16:14 ); но, очевидно, после этого у него появились и рабы, купленные за серебро. Как те, так и другие считаются одинаково принадлежащими к дому Авраама, а потому вместе с ним принимают участие и в завете. Доступ в этот завет сыновей бывших иноплеменников преобразовательно знаменует вступление в новозаветную Церковь всех народов и состояний.
14 Необрезанный же... истребится душа та из народа своего . «Истребится» — в подлиннике выражено термином, означающим «да будет отсечена», чем дается мысль не столько об истреблении или смерти, сколько об отделении от израильского общества, изгнании из него и своего рода религиозно-гражданской смерти (Исх 12:15,19 ; Лев 7:20,21,25 ; 23:29 ; Чис 9:13 ; 15:30 ).
Наименование книг. Первая священная книга нашей славяно-русской Библии носит наименование «Бытие». Такое ее наименование есть буквальный перевод греческого надписания данной кн. в тексте LXX, указывающего на содержание первой священной книги (в тесном смысле — двух первых глав ее), надписываемой в еврейском ее подлиннике первым словом текста 1-го стиха — תי ִ ש ֵ ר ֽ ב bereschith.
Происхождение и смысл ее наименования. Из сказанного уже ясно, что ключ к разгадке наименования первой книги Библии должно искать в тексте ее подлинника. Обращаясь к последнему, мы видим, что каждая из первых пяти книг Библии, образующих так называемую Тору («кн. закона») или Моисеево Пятикнижие, получили свое название от первого или двух первых ее слов; а так как начальная книга в еврейском подлиннике открывается словами תי ִ ש ֵ ר ֽ ב , то эти именно слова и были поставлены евреями в качестве ее заголовка.
1-я книга (или Бытие) в еврейском тексте называется bereschith («в начале»); 2-я (Исход) — elleh-schemoth («сии имена»); 3-я (Левит) vajigra («и воззвал»); 4-я (Числ) — vajedabber («и сказал»; другое название — bemidbar — «в пустыне», ср. Числ 1:1); 5-я (Второзаконие) — elleh-haddebarim.
Но хотя наименование кн. «Бытия» и имеет случайное происхождение, однако оно удивительным образом совпало с ее существенным содержанием и полно широкого смысла. В 1-й книге Моисея многократно встречается синонимичное слову «Бытие» название totedoth. Под именем תֹוךֽלֹוּת toldoth — «порождения, происхождения, потомства» (от евр. гл. ך ֵ ל ֶ י «рождать») у евреев были известны их родословные таблицы и находящиеся при них историко-биографические записи, из которых впоследствии составлялась и самая их история. Ясные следы существования таких «генеалогических записей», исправленных и объединенных рукой их богодухновенного редактора Моисея, можно находить и в кн. Бытия, где не менее десяти раз мы встречаемся с надписанием ת ֹ וך ֽ ל ֹ ו ּ ת toledoth, а именно «происхождение неба и земли» (
Единство и подлинность кн. Бытия доказываются прежде всего из анализа ее содержания. Вникая глубже в содержание этой книги, мы, при всей ее сжатости, не можем не заметить удивительной стройности и последовательности ее повествований, где одно вытекает из другого, где нет никаких действительных несогласий и противоречий, а все стоит в полном гармоническом единстве и целесообразном плане. Основной схемой этого плана служит вышеуказанное нами деление на десять «генеалогий» (toledoth), составляющих главные части книги и объединяющих в себе большее или меньшее количество второстепенных, смотря по важности той или другой генеалогии.
Подлинность кн. Бытия имеет для себя как внутренние, так и внешние основания. К первым, помимо всего вышесказанного о содержании и плане этой священной книги, должно отнести ее язык, носящий следы глубокой древности, и особенно встречающиеся в ней библейские архаизмы. Ко вторым мы относим согласие данных Библии с естественнонаучными и древне-историческими известиями, почерпаемыми из различных внешних научных источников. Во главе всех их мы ставим древнейшие сказания ассиро-вавилонских семитов, известные под именем «халдейского генезиса», дающие богатый и поучительный материал для сравнения с повествованиями библейского генезиса.Подробнее об этом смотри Comely. Introductio in libros V. Т. II, 1881; Арко. Защита Моисеева Пятикнижия. Казань, 1870; Елеонский. Разбор рациональных возражений против подлинности книги Бытия; Вигуру. Введение в Св. Пис. Ветхого Завета. Перев. свящ. Воронцова.
Наконец, важность кн. Бытия понятна сама собою: являясь древнейшей летописью мира и человечества и давая наиболее авторитетное разрешение мировых вопросов о происхождении всего существующего, кн. Бытия полна глубочайшего интереса и имеет величайшее значение в вопросах религии, морали, культа, истории и вообще в интересах истинно человечной жизни.
Пятикнижие
Пять первых книг Ветхого Завета, имеющих одного и того же автора — Моисея, представляли, по-видимому, сначала и одну книгу, как об этом можно судить из свидетельства кн. Второзакония, где говорится: «возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета» (
Наше современное слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод греческого — πεντάτευκος от πέντε — «пять» и τευ̃κος — «том книги». Это деление вполне точно, так как, действительно, каждый из пяти томов Пятикнижия имеет свои отличия и соответствует различным периодам теократического законодательства. Так, напр., первый том представляет собой как бы историческое к нему введение, а последний служит очевидным повторением закона; три же посредствующих тома содержат в себе постепенное развитие теократии, приуроченное к тем или иным историческим фактам, причем средняя из этих трех книг (Левит), резко различаясь от предыдущей и последующей (почти полным отсутствием исторической части), является прекрасной разделяющей их гранью.
Все пять частей Пятикнижия в настоящее время получили значение особых книг и имеют свои наименования, которые в еврейской Библии зависят от их начальных слов, а в греческой, латинской и славяно-русской — от главного предмета их содержания.
Книга Бытия содержит в себе повествование о происхождении мира и человека, универсальное введение к истории человечества, избрание и воспитание еврейского народа в лице его патриархов — Авраама, Исаака и Иакова. Кн. Исход пространно повествует о выходе евреев из Египта и даровании Синайского законодательства. Кн. Левит специально посвящена изложению этого закона во всех его частностях, имеющих ближайшее отношение к богослужению и левитам. Кн. Числ дает историю странствований по пустыне и бывших в это время счислений евреев. Наконец, кн. Второзакония содержит в себе повторение закона Моисеева.
По капитальной важности Пятикнижия св. Григорий Нисский назвал его истинным «океаном богословия». И действительно, оно представляет собою основной фундамент всего Ветхого Завета, на который опираются все остальные его книги. Служа основанием ветхозаветной истории, Пятикнижие является базисом и новозаветной, так как оно раскрывает нам план божественного домостроительства нашего спасения. Поэтому-то и сам Христос сказал, что Он пришел исполнить, а не разорить закон и пророков (Мф 5:17 ). В Ветхом же Завете Пятикнижие занимает совершенно то же положение, как Евангелие в Новом.
Подлинность и неповрежденность Пятикнижия свидетельствуется целым рядом внешних и внутренних доказательств, о которых мы лишь кратко здесь упомянем.
Моисей, прежде всего, мог написать Пятикнижие, так как он, даже по признанию самых крайних скептиков, обладал обширным умом и высокой образованностью; следовательно, и независимо от вдохновения Моисей вполне правоспособен был для того, чтобы сохранить и передать то самое законодательство, посредником которого он был.
Другим веским аргументом подлинности Пятикнижия является всеобщая традиция, которая непрерывно, в течение целого ряда веков, начиная с книги Иисуса Навина (Ис Нав 1:7.8 ; Ис Нав 8:31 ; Ис Нав 23:6 и др.), проходя через все остальные книги и кончая свидетельством самого Господа Иисуса Христа (Мк 10:5 ; Мф 19:7 ; Лк 24:27 ; Ин 5:45-46 ), единогласно утверждает, что писателем Пятикнижия был пророк Моисей. Сюда же должно быть присоединено свидетельство самаритянского Пятикнижия и древних египетских памятников.
Наконец, ясные следы своей подлинности Пятикнижие сохраняет внутри самого себя. И в отношении идей, и в отношении стиля на всех страницах Пятикнижия лежит печать Моисея: единство плана, гармония частей, величавая простота стиля, наличие архаизмов, прекрасное знание Древнего Египта — все это настолько сильно говорит за принадлежность Пятикнижия Моисею, что не оставляет места добросовестному сомнению.Подробнее об этом см. Вигуру . Руководство к чтению и изучению Библии . Перев. свящ. Вл. Вас. Воронцова. Т. I, с. 277 и сл. Москва, 1897.
Бог возобновляет завет Свой с Аврамом.
Быт.17:1. Аврам был девяноста девяти лет,
«Для чего Бог медлил столько времени? – задается вопросом святой Иоанн Златоуст и тут же отвечает на него: для того, чтобы мы узнали не только терпение и великую добродетель праведника, но и беспредельное всемогущество Божие. Когда уже изнемогла природа и стала неспособной к деторождению, потому что тело Аврама увяло и иссохло от старости, – тогда только, открывая вполне всю добродетель праведника и являя Свою силу, Бог исполняет Свои обетования» (Бес. 39, 426 с.).
и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий;
В еврейском тексте – «Эл-Шаддай». Это новое божеское имя, которым в Ветхом Завете обозначался Бог завета и откровения, т.е Иегова , со стороны Своей всемогущей зиждительно-промыслительной силы (schadad – быть сильным, крепким) или устойчивой крепости и верности Своих обетований (Быт. 28:3, 35:11; Исх. 6:3).
ходи предо Мною и будь непорочен;
Смысл и значение этих нравственных заповедей известны нам по примерам их осуществления двумя великими раннейшими праведниками Енохом (Быт. 5:24) и Ноем (Быт. 6:9).
В знак этого Он изменяет имена Авраму и Саре.
Быт.17:2. и поставлю завет Мой между Мною и тобою, и весьма, весьма размножу тебя.
Или, как можно перевести ближе к еврейскому тексту: «и дарую завет Мой», т. е. дарую исполнение того самого завета, который Я благоволил некогда заключить с тобой (15 гл.; речь, очевидно, идет о главном пункте этого завета – о рождении Исаака и происхождении от него многочисленного потомства, о чем и говорится дальше.)
Быт.17:3. И пал Аврам на лице свое.
Это выражение глубокого смирения, радостной благодарности и доверчивого преклонения пред неисповедимыми судьбами божественного Промысла (Быт. 17:17, 24:52; Чис. 16:22; Лев. 9:24; Руф. 2:10).
Быт.17:4. Я – вот завет Мой с тобою:
Повторяя Свой завет с Аврамом, Бог теперь более раздельно излагает его условия и обязательства для каждой из двух договаривающихся сторон, благоволя начать это с самого Себя («Я – вот завет Мой»).
ты будешь отцом множества народов,
Бог обещает Авраму, что он станет не только отцом многочисленного еврейского народа, но и целого ряда других народов, как то: измаильтян, идумеев и агарян, а также и «отцом всех верующих», как обрезанных, так и необрезанных, но соединенных с ним верой в Господа Иисуса Христа (Быт. 12:2, 13:16, 15:5; Рим. 4:11-12, 9:7-8).
Быт.17:5. и не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя: Авраам, ибо Я сделаю тебя отцом множества народов;
Соответственно обычаю древних восточных владык, которые переименовывали возвышаемых ими слуг (Быт. 41:45; Дан. 1 и др.), и Бог, возвышая Аврама до завета с Собою, дает ему новое имя, которое к тому же имеет ближайшие отношение и к содержанию самого обетования. Прежнее имя: «Аврам», что значит «высокий отец», изменяется в новое: «Авраам» (собственно Абрагам – Abraham), что значит «отец множества», разумеется – множества обещанных ему потомков.
Быт.17:6. и весьма, весьма распложу тебя, и произведу от тебя народы, и цари произойдут от тебя;
Повторяя в более сильных выражениях уже неоднократно высказанную мысль (Быт. 17:4), Бог делает и добавление к ней, указывая на происхождение царей из потомства Авраама, под которым ближе всего, конечно, разумеются иудейские и израильские цари, а затем – целый ряд правителей других происшедших от него племен.
Быт.17:7. и поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими после тебя в роды их, завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя;
Слово «век» в библейском употреблении имеет свой, более узкий, чем обычный, смысл; оно указывает на завершение или окончание известного периода, после которого имеет открыться новый «век», т. е. начаться новый период (Евр. 1:3). В данном случае «вечность» завета означает продолжение его до конца периода ветхозаветной церкви и до наступления новозаветных времен; по отношению же к сим последним оно имеет абсолютное значение, при условии соответствующих изменений (Мф. 28:20; 1Кор. 15:28).
Быт.17:8. и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом.
Торжественное заключительное обещание, которым заканчивается ряд обязательств завета со стороны Бога. Вечность обладания Палестиной имеет точно также условный характер, простирается до конца отдельного и самостоятельного существования еврейского государства.
Быт.17:9. И сказал Бог Аврааму: ты же соблюди завет Мой, ты и потомки твои после тебя в роды их.
Отсюда начинается изложение обязательств завета от другой из договаривающих сторон – от Авраама и его потомства (Быт. 17:9-14).
Установление обрезания, как знамения завета.
Быт.17:10-11. Сей есть завет Мой, который вы: должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя [в роды их]: да будет у вас обрезан весь мужеский пол;
обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами.
Вся суть этих требований сводилась к одному основному – к соблюдению обрезания, которое во внешнем символическом действии заключало сущность этого завета. С внешней своей стороны обрезание, прежде всего, было тем пролитием крови, которое считалось важной гарантией прочности подобных союзов и у людей. Затем, по самой связи фактов и цели его установления, обрезание должно было служить постоянным и наиболее, так сказать, ощутительным напоминанием о том завете с Богом, в который некогда вступил отец верующих, а в его лице и все его потомство (Быт.17:11). Наконец, обрезание было знамением завета и в том смысле, что оно являлось внешним отличительным признаком принадлежности к богоизбранному народу и вступления в ветхозаветную церковь.
Еще важнее было идейное, внутреннее значение обрезания; хотя с этой стороны оно, по всей вероятности, еще долго не сознавалось во всей своей силе, будучи раскрыто только позднее, отчасти у пророков и главным образом у Апостола Павла (Лев. 26:41; Втор. 10:16, 30:6; Ис. 52:1; Иер. 4:4, 9:25; Иез. 44:7-9; Деян. 7:51; Рим. 3:1, 4:11; Флп. 3:3; Кол. 2:11-12 и др.). В этом отношении обрезание, состоявшее в отсечении крайней плоти детородного органа, символизировало собой отсечение плотских похотей и нечистых пожеланий, или, как это выразительно называет Библия, – «обрезание сердца» (Втор. 10:16; Рим. 2 и др.).
Во-вторых, вводя некоторое освящение в сам источник чадорождения и изображая собой совлечение «греховного тела плоти» (Кол. 2:11), обрезание, с одной стороны, указывало на наследственную греховность, в которой мы все зачинаемся и рождаемся (Пс. 50:7), с другой таинственно предзнаменовывало новозаветное крещение, омывающее эту наследственную, прародительскую порчу (Кол. 2:11-12).
В-третьих, в приложении к предмету обетования, т. е. к потомству, обрезание имело тот смысл, что указывало как бы на устранение или ослабление всяких естественных средств его осуществления и тем самым очевиднее открывало особое действие божественной благодати в исполнении этих обетований. Наконец, значение этого последнего основания получало особенную силу в отношении к главному «Семени» Авраама, т. е. к божественному лицу Господа Иисуса Христа, имевшему родиться от Святого Духа и Марии Девы, т.е. с устранением всякого мужского участия. Отсюда, митр. Филарет с полным правом мог назвать обрезание: «отрицательным выражением понятия о Семени жены».
Быт.17:12. Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши
Следовательно, обрезание совершалось спустя неделю после рождения, и это соблюдалось настолько строго, что ради обрезания нарушался даже покой субботнего дня (Ин. 7:22-23).
всякий: младенец мужеского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника, который не от твоего семени.
Этим, между прочим, обрезание у евреев отличается от обрезания у египтян и других древних народов, где оно практиковалось и относительно женщин.
Быт.17:13. Непременно да будет обрезан рожденный в доме твоем и купленный за серебро твое, и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным.
О рожденных в доме Авраама, т. е. низших слугах и домочадцах, нам уже известно из раннейшего повествования (Быт. 14:14); но, очевидно, после этого у него появились и рабы, купленные за серебро. Как те, так и другие считаются одинаково принадлежащими к дому Авраама, а потому вместе с ним принимают участие и в завете. Доступ в этот завет сыновей бывших иноплеменников прообразовательно знаменует вступление в новозаветную Церковь всех народов и состояний.
Быт.17:14. Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей [в восьмой день], истребится душа та из народа своего,: ибо он нарушил завет Мой.
«Истребится» – в еврейском тексте выражено термином, означающим «да будет отсечена», чем дается мысль не столько об истреблении или смерти, сколько об отделении от израильского общества, изгнании из него и своего рода религиозно-гражданской смерти (Исх. 12:15, 19; Лев. 7:20-21, 25, 23:29; Чис. 9:13, 15:30).
Быт.17:15-16. И сказал Бог Аврааму: Сару, жену твою, не называй Сарою, но да будет имя ей: Сарра;
Я благословлю ее и дам тебе от нее сына; благословлю ее и произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее.
По тем же самым побуждениям, как раньше Аврааму (Быт. 17:5), Бог благоволит теперь дать новое имя, или, точнее, переименовать старое, и его жене. Ее прежнее имя буквально с еврейского звучало: «Сарай» и означало «госпожа моя»; теперь же ей дается имя: «Сарра», что значит «госпожа» вообще, т. е. не одного только Авраама и его дома, но и всего множества имеющих произойти от нее племен и царей, как видно из контекста.
Быт.17:17. И пал Авраам на лице свое, и рассмеялся, и сказал сам себе: неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели родит?
«В знак благоговения и благодарности к Богу, изрекшему обетование, Авраам повергается перед Ним. Слова же, какие при сем были у Авраама в мысли, выражают не то, что в душе его возникло сомнение в истине обетования Божия, а радостное изумление перед величием обетования: от радости, переполнившей его душу. Он себе, своим ушам не верит, слыша уверение от Бога о рождении сына от него и от жены его в таком возрасте, когда оба они уже омертвели для чадородия» (еп. Виссарион); (Рим. 4:19).
Быт.17:18. И сказал Авраам Богу: о, хотя бы Измаил был жив пред лицем Твоим!
Не смея, по своей скромности, верить всей полноте своего счастья, Авраам готов удовольствоваться меньшим, – именно, не ждать себе нового сына, а перенести все эти обетования и надежды на имеющегося уже Измаила. «Оба мы получили достаточное утешение, когда родился Измаил, – комментирует мысль Авраама святой Иоанн Златоуст: да будет же этот, данный нам от Тебя сын, жив пред Тобою; и мы будем иметь достаточную отраду, и жизнь его утешит нашу старость» (Бес. 40).
Обетование о рождении Исаака.
Быт.17:19. Бог же сказал [Аврааму]: именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак;
Повторяя Свое обетование Аврааму о рождении у него сына, Господь на этот раз еще яснее и определеннее говорит, что сын обетования будет собственным сыном его и девяностолетней жены его Сарры, причем впервые определил и имя этого сына – «Исаак», а двумя стихами ниже указал и самое время его рождения, сказав, что он произойдет ровно через год после данного предсказания (Быт. 17:21). Имя «Исаак» с еврейского языка значит «смех, или радость» (собственно это форма futurum – «он воссмеется, возрадуется») и, очевидно, в самом себе носило указание на радость престарелых его родителей по поводу его рождения, радость, выразившуюся, между прочим, и в смехе их обоих (Быт. 17:17, 18:12). Не иное что, как именно это, имел в виду и сам Спаситель, когда говорил об Аврааме, что «он рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался» (Ин. 8:56).
Быт.17:20. И о Измаиле Я услышал тебя: вот, Я благословлю его, и возращу его, и весьма, весьма размножу; двенадцать князей родятся от него; и Я произведу от него великий народ.
Первая половина этой фразы в еврейском тексте имеет вид повторения одного и того же, ибо имя «Измаил» значит – «Бог слышит». Этому сыну Авраама по плоти точно так же преподается божественное благословение и сопровождающие его блага великого размножения: как бы в соответствие двенадцати коленам Израилевым ему обещается происхождение двенадцати князей, т. е. начальников племен, или шейхов (Быт. 25:12-16). Но, по справедливому замечанию м. Филарета, «благословение Исааково и Измайлово разнствуют между собой, как обетования благодатные, духовные, вечные и дары естественные, временные».
Быт.17:21. Но завет Мой поставлю с Исааком, которого родит тебе Сарра в сие самое время на другой год.
Т. е. не со всем потомством Авраама, – хотя и было оно все обрезано, – а только с тем, которое имело произойти от Исаака, как сына обетования и веры.
Быт.17:22. И Бог перестал говорить с Авраамом и восшел от него.
Эта человекообразная форма говорит о прекращении богоявления.
Обрезание Авраама и Измаила.
Быт.17:23. И взял Авраам Измаила, сына своего, и всех рожденных в доме своем и всех купленных за серебро свое, весь мужеский пол людей дома Авраамова; и обрезал крайнюю плоть их в тот самый день, как сказал ему Бог.
Замечание бытописателя, свидетельствующее о быстром и неуклонном исполнении Авраамом божественного повеления, само, в свою очередь, говорит о силе послушания и пламенности веры патриарха, которые не знают промедления и затруднения (Иак. 2:22-24). Существовал ли где-либо до сего времени этот довольно мучительный обряд (напр., у египтян, на что особенно любят ссылаться рационалисты) или он только впервые вводится здесь Богом – трудно решить окончательно; одно только несомненно, что у евреев его в данный момент не было, и что он возник у них с совершенно особенным характером, резко отличающим его как по внешности, так и еще больше по духу, от аналогичных с ним религиозно-бытовых обрядов, практиковавшихся у других народов древности.
Быт.17:24. Авраам был девяноста девяти лет, когда была обрезана крайняя плоть его.
Отмечая это важнейшее событие в жизни Авраама, священный историк, по обычаю, указывает и его хронологическую дату, которая тем более поучительна, что свидетельствует о выдающейся силе веры патриарха, если он в такой глубокой старости решил произвести над собой эту мучительную и опасную операцию.
Быт.17:25. А Измаил, сын его, был тринадцати лет, когда была обрезана крайняя плоть его.
Живым памятником этого служит сохраняющийся у арабов – потомков Измаила и других магометанских народностей – обычай обрезания мальчиков по достижении ими тринадцатилетнего возраста.
Быт.17:26-27. В тот же самый день обрезаны были Авраам и Измаил, сын его,
и с ним обрезан был весь мужеский пол дома его, рожденные в доме и купленные за серебро у иноплеменников.
Заключительные стихи представляют собой повторение вышесказанного – прием, довольно обычный в Библии в тех случаях, когда идет речь о каком-либо особенно важном деле.
17:1 Бог Всемогущий. В отличие от 16,13, не Аврам называет (дает имя) Богу, а Бог Всемогущий говорит Авраму о Своем могуществе.
ходи предо Мною и будь непорочен. Букв.: "будь цельным"; всегда и во всем надейся на Всевышнего и не раздваивайся между верой и неверием, между Богом и идолами. Это повеление сходно с повелением, данным Соломону (3 Цар. 9,4.5) и Езекии (4 Цар. 20,3).
17:2 поставлю. Букв.: "чтобы Я мог даровать". Опять оговариваются условия завета: Бог связывает Себя обязательствами по отношению к Авраму, который, в свою очередь, должен выполнять свои обязательства (см. ст. 1).
завет Мой. Божий Завет включает в себя как обязательства Бога перед Аврамом и его потомством (т.е. обетования, ст. 4-8,15,16), так и их обязательства перед Богом (т.е. соблюдение данных заповедей, ст. 9-14). Три части этого завета отграничиваются словами "Я..." (ст. 4-8), "Ты же..." (ст. 9-14) и "Сару..." (ст. 15,16). Здесь особо подчеркивается обетование потомства и Божественного Присутствия (см. 12,7; 13,10-17; 15,1-21).
17:5 Я сделаю тебя. Эту фразу можно перевести и как "Я сделал тебя".
будет тебе имя Авраам. "Ав " означает "отец", раам - вторая часть нового имени указывает на многочисленность.
отцом множества народов. Сыны Израиля, потомки Измаила и другие народы, которые происходят от Авраама, перечислены в 25,1 и далее. Необрезанные язычники становятся детьми Авраама по вере, поскольку Авраам был оправдан еще до обрезания (Рим. 4,11.16.17).
17:6 цари. Имеются в виду цари Израиля (35,11; 49,10; 2 Цар. 7,8-16).
17:7 потомками твоими. См. Рим. 9,6-9.
вечный. Это Божие обязательство; обязанности Авраама и его потомков изложены в ст. 9 14. Божий завет длится вечно, поскольку Сам Бог неизменен.
Я буду Богом твоим. Это ключевое обетование завета, которое гарантирует избранному народу вечную жизнь и окончательную победу (Иер. 31,33).
17:8 землю... во владение вечное. Т.е. ту землю, по которой сейчас ты только странствуешь.
17:9 ты же соблюди завет Мой. См. ст. 1 и ком.
17:10 обрезан. Смысл не в самом обрезании, а в том, что обрезание является знаком наличия определенной духовной связи. Эта мысль явно выражена в следующем предложении: "...и сие будет знамением завета". См. также Лев. 19,23; 26,41; Втор. 10,16; Иер. 6,10.
17:11 знамение. Знак, печать, свидетельство.
рожденный в доме и купленный за серебро. Сюда относятся и дети рабов. Рабы считались домочадцами. См. 14,21 и ком.
не от твоего семени. Обетования завета распространялись на всех людей, имеющих духовную общность с Авраамом.
17:17 рассмеялся. Возможен перевод: "возрадовался".
17:20 двенадцать князей. См. 25,12-16.
17:21 с Исааком. Исаак был обетованным сыном, поэтому и завет будет установлен с тем, кто рожден для завета.
17:23 в тот самый день. Незамедлительно выполнив свои обязательства, Авраам тем самым подтвердил преданность завету.
Измаила. Оба сына Авраама, как избранный, так и неизбранный, приняли знак завета; точно так же и в сегодняшней церкви крещение принимают как избранные, так и неизбранные.
Быт. 17:1-8 . Обетования Бога Авраму впечатляют все более. Ведь они исходят от Всемогущего! (Это первое в Ветхом Завете употребление титула "Всемогущий" (Эль Шаддай), который далее встречаем в книге Бытия несколько раз: 17:1; 28:3; 35:11; 43:14; 48:3; сравните с 49:25.) Некоторые богословы предполагают, что "шаддай" родственно аккадскому шаду, означавшему "грудь" или "гору", либо то и другое. В применении к Богу оно могло означать, что Он - Источник изобилия, или Тот, Кто обладает величественной силой.
Итак, Бог сказал Авраму: ты будешь отцом множества народов (17:4; сравните с "великим народом" в 12:2), и цари произойдут от тебя (17:6; сравните стих 16). А еще Бог сказал, что завет, который Он заключает с Аврамом будет вечным (стих 7). Как вечным владением его потомков станет земля Ханаанская, которой Аврам завладеет (15:7).
Решающее значение имело переименование патриарха Богом. Имя Аврам (17:5), означающее "высокий отец", подразумевало, что носящий его - из царского рода. Новое же имя патриарха Авраам (абрахам) было созвучно еврейскому словосочетанию аб хамон ("отец множества"); подразумевается - народов (17:4-5).
Легко можно себе представить, как больно было Авраму улавливать на лицах своих людей невольные улыбки, когда они называли его "Авраамом", - ведь, "отцу множества народов", который имел лишь одного сына - Измаила, было в ту пору девяносто девять лет (стих 1, 24). И все же Авраам знал что, Бог не обманул его. Его новое имя и новое имя его жены постоянно напоминали им о непреложности слова, данного Богом. Так что всякий обращавшийся к Аврааму должен был вспоминать удивительное Божие обещание, пока, наконец, не родился Исаак - дитя обетования.
Быт. 17:9-14 . Вторым знаком подтверждения завета должно было стать обрезание, обязательное в народе, получившем обетование, для всех лиц мужского пола. Само по себе обрезание практиковалось и у других народов Ближнего Востока, но в данном случае оно обретало новое значение - как фактор постоянного напоминания Аврааму и его потомкам о вечном характере данного им завета (стих 13; сравните со стихом 7, 19).
Можно говорить о многозначной символике обрезания у древних евреев. Здесь и "пролитие крови", которым скреплялись союзы, заключавшиеся в древности; и символика "отсечения" плотских похотей и нечистых желаний (в первую очередь это касалось лиц, состоявших в браке); и внушение людям мысли, что и в воспроизведении себе подобных, т. е. жизни, им следует полагаться не на себя, а на Бога. Не от них, а от Него - "семя обетованное".
Израильтянин, отказывающийся подвергнуться обрезанию, должен быть отсечен (русское истребится соответствует еврейскому слову, имеющему именно такое значение, и это наводит на мысль, что здесь подразумевалось не наказание смертью, а отделение от израильского общества) от народа своего (стих 14) - по причине его неповиновения Господу.
В других местах Писания обрезание понимается как знак отделенности, чистоты и верности завету. Моисей говорит, что Бог "обрежет сердца" Своего народа, чтобы его можно было посвятить Ему (Втор. 30:6). К образу "обрезанного сердца" прибегал и апостол Павел, который подразумевал под этим отделение Духом внутреннего человеческого "я"; "обрезанный в сердце" несет в себе свидетельство об общении с Богом и о спасении (Рим. 2:28-29; сравните Рим. 4:11). Образом неверия является, напротив, "необрезанное сердце" (Иер. 9:26; Иез. 44:7-9).
Быт. 17:15-18 . Бог сказал, что Сара (по-еврейски это имя звучало как Сарай) будет теперь называться Саррой. Небольшое звуковое изменение меняло, однако, смысл, ибо прежнее имя жены патриарха означало "госпожа моя", а новое - "госпожа" (госпожа вообще), царица. Оно давалось той, которой предстояло сделаться "матерью царей народов" (стих 16; сравните стих 6).
Услыхав это, Авраам рассмеялся: ведь это звучало невероятно, чтобы девяностолетняя бесплодная женщина родила сына. Авраам все еще допускал, что потомки его произойдут от Измаила.
Быт. 17:19-22 . Но Бог заверил его, что именно Сарра родит сына, чье имя будет Исаак (означающее "он смеется"; стих 19). Так что и самое имя его будет постоянно напоминать о насмешке, которой подверглось слово, нисшедшее от Бога. Но не был забыт и Измаил: Бог сказал, что и у него будет много потомков. Было даже предсказано число сыновей Измаила (двенадцать). Их имена записаны в 25:13-15.
Быт. 17:23-27 . Получив "слово" Бога об Исааке, Авраам немедленно подчинился Божиему повелению относительно обрезания и подверг ему всех мужчин в доме своем (не только рожденных в нем, но и купленных за серебро у иноплеменников). Сам Авраам был обрезан в возрасте девяносто девяти лет. Измаилу было тринадцать лет.
е. Обетование семени подтверждается Господним посещением (глава 18)
17:1
Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал
ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен;
Аврааму уже 99 лет, а
потомка обещанного всё нет и нет. Разуверился ли Авраам,
перестал ли ждать? Как сообщает Писание, Авраам не изнемог
в вере – Рим.4:19, значит, не перестал ждать обещанного.
Хотя в этом возрасте (по современным меркам) уже мало
оснований надеяться на потомство: сообщается, что Авраам уже
был омертвелый -Евр.11:12. Хотя, с другой стороны, у него и
после смерти Сарры ещё дети были от Хеттуры –Быт.25?1,2.
Скорее всего, обновление чудом от Бога его старости не
закончилось на том, чтобы родился Исаак.
Почему, однако, Бог так медлил? Для того, чтобы было понятно, что сын столетнего - это результат доверия Богу, результат обетования, от Бога - чудо сие, не от Авраама с Сарой.
ходи предо Мною и будь непорочен . Буквально: "будь цельным"; целиком преданным Богу, всегда и во всем надейся на Всевышнего и не раздваивайся между верой и неверием, между Богом и кем-то ещё, кому изберёшь верить.
17:2-5
и поставлю завет Мой между Мною и тобою, и весьма, весьма размножу
тебя.
3 И пал Аврам на лице свое. Бог продолжал говорить с ним и сказал:
4 Я - вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов,
5 и не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя:
Авраам, ибо Я сделаю тебя отцом множества народов;
Напоминание завета о многочисленном потомстве при условии
цельности в доверии Богу (сохранения непорочности).
Здесь же изменяется значение имени Аврама на Авраа м: как видим, имя, которое даёт человеку Бог - это не просто набор букв, оно показывает суть того, кто носит данное Богом имя. Прежнее имя: «Аврам», означало «высокий отец», теперь «Авраам» (Абрагам - Abraham), означит «отца множества», множества обещанных ему потомков. (мы по тексту писали сразу Авраа м )
17:6-8
и весьма, весьма распложу тебя, и произведу от тебя народы, и цари
произойдут от тебя;
7 и поставлю завет Мой между Мною и тобою и между потомками твоими
после тебя в роды их, завет вечный в том, что Я буду Богом твоим и
потомков твоих после тебя;
8 и дам тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты
странствуешь, всю землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им
Богом.
Снова - обещание дать землю самому Аврааму, не только его
потомкам - в ВЕЧНОЕ владение. Отметим, именно ту
территорию, по которой Авраам при жизни - всего лишь
путешествовал, землю Ханаанскую, а не планету Земля. И
поскольку Бог не может не выполнить Своего обещания
Аврааму, есть уверенность, что Авраам будет жить на своей
земле в веке грядущем вечно, только под правлением
небесного Владыки – Его небесной «столицы», не земной
-Евр.11:9,10, 13 -16. И не царей нечестивых века сего.
17:9-13
И сказал Бог Аврааму: ты же соблюди завет Мой, ты и потомки твои
после тебя в роды их.
10 Сей есть завет Мой, который вы [должны] соблюдать между Мною и
между вами и между потомками твоими после тебя: да будет у вас
обрезан весь мужеский пол;
11 обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета
между Мною и вами.
12 Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий
[младенец] мужеского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у
какого-нибудь иноплеменника, который не от твоего семени.
13 Непременно да будет обрезан рожденный в доме твоем и купленный за
серебро твое, и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным.
Обряд обрезания
.
Зачем нужен был
такой обряд для всех
потомков Авраама?
1) Чтобы Божий народ, живущий под правлением небесного Правителя, отличался от остальных по внешнему признаку - по плоти (для начала)
2) Обеспечить кочующему народу гигиену в условиях странствования
3) Главное : обрезание плоти - удаление маловажной и небезопасной для здоровья в условиях странствования детали - прообраз на обрезание духа человека - внутреннего признака служителей Бога, их внутреннего состояния ума и сердца.
Обрезание духа означает удаление того образа мышления, тех черт характера и тех предпочтений, которые мешают развиваться по принципам Создателя и становиться Его детьми с внутренними признаками зрелости. Подобно тому, как яблоко, зрелое по внешним признакам, может оказаться кислым (незрелым), когда проникнешь внутрь (попробуешь его на вкус)- так и человек, который выглядит верующим по внешним признакам, может оказаться незрелым внутренне – не имеющим тех внутренних качеств и убеждений, которые присущи христианской личности–Гал.5:22,23.,Колос.2:11
Чтобы раскрыть суть обряда обрезания, данного Аврааму, Бог через Библию использует такие словосочетания, как например - обрезание сердца -Иер.4:14. Необрезанные сердца - чёрствые, неспособные сострадать, невосприимчивые к слову Бога. Обрезание ушей – Иер.6:10 . Необрезанные - это уши, неспособные услышать, что говорит Бог и отреагировать на Его слова адекватно, так, как ожидает Бог- Евр.5:11, Деяния7:51.
Позже Бог объявил, что Его народ будет отличаться не по обрезанию края плоти - не по внешнему признаку, а по внутреннему - по обрезанию духа : не тот иудей, кто таков по наружности , но тот иудей, у которого обрезание на сердце, по духу – Римл.2:25-29, Фил.2:3. Каким образом «обрезать дух» -Бог дал множество советов, например - Римл.12:1,2, Ефес.4:22-32.
17:14
Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти
своей, истребится душа та из народа своего, [ибо] он нарушил завет
Мой.
Так как, образно говоря, все служители Бога находятся сейчас
в условиях странствования к новому миру, им следует обрезать
- «удалять» все маловажные и небезопасные для духовного
здоровья «внутренние детали», затрудняющие продвижение к
намеченной цели –1Иоанна2:15-17.
Необрезанный не может рассчитывать на одобрение Бога ни в какие времена: необрезанный по плоти истреблялся из общества народа Бога в древности, необрезанный по духу - не будет допущен в век миропорядка Бога (в Царство Бога)
17:15,16
И сказал Бог Аврааму: Сару, жену твою, не называй Сарою, но да будет
имя ей: Сарра;
16 Я благословлю ее и дам тебе от нее сына; благословлю ее, и
произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее.
«но да будет имя ей: Сарр
а…»
По тем же самым побуждениям, как только что Авраа
му
Бог благоволит теперь дать новое имя и его жене. Ее прежнее имя
буквально с еврейского звучало: «Сарай» и означало «госпожа моя»;
теперь же ей дается имя: «Сарра», что значит «госпожа» вообще, т. е.
не одного только Авраама и его дома, но и всего множества имеющих
произойти от нее племен и царей, как видно из контекста.
17:
17,18
И пал Авраам на лице свое, и рассмеялся, и сказал сам в себе:
неужели от столетнего будет сын? и Сарра, девяностолетняя, неужели
родит?
18 И сказал Авраам Богу: о, хотя бы Измаил был жив пред лицем Твоим!
«И пал Авраам на лице свое и рассмеялся …»
Это
не то, что в душе Авраам засомневался в истине обетования Божия,
но радостное изумление перед величием обетования: от радости,
переполнившей его душу - он рассмеялся. Ибо нигде Писание
не говорит о сомнениях Авраама, напротив, везде сообщает о
том, что он не колебался в вере. Понятно, что изумляться
было чему: в не детородном возрасте иметь дитя - почти
что весело. Потому он и сказал Богу о том, что благодарен
уже и за Измаила, лишь бы он был жив
17:19-22
Бог же сказал: именно
Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя: Исаак; и
поставлю завет Мой с ним заветом вечным [и] потомству его после
него.
20 И о Измаиле Я услышал тебя: вот, Я благословлю его, и возращу
его, и весьма, весьма размножу; двенадцать князей родятся от него; и
Я произведу от него великий народ.
21 Но завет Мой поставлю с Исааком, которого родит тебе Сарра в сие
самое время на другой год.
22 И Бог перестал говорить с Авраамом и восшел от него.
Бог повторяет смысл обетования
ему сына именно от престарелой Сары, а не об Измаиле речь
ведёт. Но и Измаил – пропущен Богом не будет (имя «Измаил»
значит - «Бог слышит»
): Измаил тоже станет родоначальником
множества народа от Авраама, только не унаследует то
преимущество, которое надлежит унаследовать сыну Авраама и
свободной от рабства госпожи Сарры (привести Христа во плоти,
обещанное ещё в Быт.3:15 – Семя –Гал.3:16)
17:23-27
И взял Авраам Измаила, сына своего, и всех рожденных в доме своем и
всех купленных за серебро свое, весь мужеский пол людей дома
Авраамова; и обрезал крайнюю плоть их в тот самый день, как сказал
ему Бог.
24 Авраам был девяноста девяти лет, когда была обрезана крайняя
плоть его.
25 А Измаил, сын его, был тринадцати лет, когда была обрезана
крайняя плоть его.
26 В тот же самый день обрезаны были Авраам и Измаил, сын его,
27 и с ним обрезан был весь мужеский пол дома его, рожденные в доме
и купленные за серебро у иноплеменников.
Авраам
в точности исполнил повеление Бога об обрезании всего
мужского пола в своей общине: так было положено начало
появлению нового народа на земле, особым образом отмеченного
на плоти обрезанием. От представителей этого народа
впоследствии появился Божий народ Израиль, от которого
следовало ожидать прихода Христа (Семени).
Процедура обрезания для мужчин была непростой и очень болезненной (вспомним, как мужчины Сихема болели после этой процедуры несколько дней -Быт.34:25). Но это было необходимо сделать РАДИ того, чтобы подтвердить своё желание принадлежать Иегове.
Так же дело обстоит и с обрезанием духа для христианина: процедура - болезненная, ибо приходится переделывать свой характер, привычки, подавлять свои греховные желания и т.д. в борьбе за праведность, НО!! - необходимая для тех, кто желает быть частью Божьего народа.
«Многоступенчатый» отбор тех, кто произведёт Христа - может быть прообразом и на многоступенчатый отбор тех, кто произведёт Христовых: сначала появится народ, обрезанный по духу – это произойдёт в Новом завете с появления христиан-Римл.2:28,29 Но среди нового народа будут и такие, как «Измаил» - служители буквы (см. Быт. 16:7-11), и такие, как Исаак – служители духа, дети Вышнего Иерусалима. От таких, каким является свободный «Исаак» – от помазанников - будут набраны и соправители Христа, Христовы.
«А Измаил, сын его, был тринадцати лет…» у арабов - потомков Измаила и других магометанских народностей - до сих пор существует обычай обрезания мальчиков по достижении ими тринадцатилетнего возраста.